Форум » Великая Отечественная. Битвы и сражения » Бои за переправы через Дон в июле 42 под Воронежем » Ответить
Бои за переправы через Дон в июле 42 под Воронежем
Краевед: Бои за переправы через Дон под Воронежем в июле 1942 года. Часть 1. [more]В истории Воронежского сражения есть относительно короткий период времени, который непосредственно предшествовал боевым действиям в городе, но который во многом предопределил их начало. Это первые числа июля 1942 года, когда противник, быстро продвигаясь на Воронежском направлении и опережая наши отступающие войска, уже 3 июля оказался на подступах к Дону. Рассматривая этот период нельзя не затронуть вопрос, который в силу различных причин не был подробно изучен ранее, но который, пожалуй, является определяющим в понимания того, почему враг не был остановлен на рубеже Дона и смог быстро захватить большую часть Воронежа. Действительно, каким же образом получилось, что немецкие танки, артиллерия, автотранспорт, не говоря уже о пехоте, оказались на восточном берегу Дона уже на следующий день после выхода их к реке? Этот вопрос до сих пор ещё освещён не достаточно ясно и при его рассмотрении возникают определённые расхождения и противоречия. Обратимся к документам 232 стрелковой дивизии, части которой 3, 4 июля занимали оборону по восточному берегу Дона от Малышево до Новоподклётного и Хвощеватки.( Сохранён стиль документа. И.С.) « Прорвав фронт 40 армии танковые и мотомехчасти противника стремительным ударом подходили к городу Воронеж, не имея на своих плечах крепкого сопротивления. Подходили к местам переправ через Дон в направлении г. Воронеж на наших отечественных машинах, в форме нашей Красной армии. Танковые подразделения противника подходили к местам переправ со знаками танков нашей армии. Вся эта организованная группа немецкой армии подходила к пунктам переправ Малышево – Новоподклётное в ночь на 4.7.42 г. Встретив организованное сопротивление в указанных местах переправ, противник не форсировал Дон в ночь на 4 июля, а, отыскивая стыки полков и дивизий, одновременным авиационным налётом уничтожая переправы Подклётное-Малышево, переправился южнее Малышево на участке 141 сд. и вышел к Семилуки, Трушкино, обходя слева оборонительный участок Малышево.»1 То есть по документам 232 сд. получается, что противник прорвался на фронте соседа слева 141 сд. Но в документах 141 сд. мы видим другую интерпретацию событий. В боевом донесении дивизии написано: «Противник переправился через реку Дон в районе Малышево… »2 Значит всё-таки немцы переправились через Дон на участке 232 сд? В другом документе 232 сд. написано: «В ночь на 4.7.42 г. противник крупными силами форсировал реку Дон южнее устья реки Воронеж на участке 141 сд. и вышел на Семилуки, Шилово, Трушкино, чем угрожал обходом города Воронеж.»3 Так форсировали ли немцы Дон в ночь на 4 июля или нет? Далее в документе написано: «Ночью на 4 июля авиационной бомбёжкой уничтожена переправа Малышево, чем <противник> отрезал отход частям 40 армии.» Правда вызывает сомнение, что немецкая авиация совершила налёт на переправу ночью. Она лёгко могла бы сделать это и днём, учитывая её полное господство в воздухе в этот период. И самое главное: если переправа была уничтожена фашистской авиацией ночью, как же тогда могли немецкие танки уже ранним утром развернуть наступление на восточном берегу Дона? Во многих публикациях о боях за Воронеж написано, что все переправы через Дон были своевременно взорваны нашими войсками, чтобы помешать противнику переправиться на восточный берег, и поэтому немцам пришлось строить свои переправы. Например бывший начальник штаба 712 сп. Д.Г. Бурбелюк написал: «Танки и мотопехота немцев сбили боевое охранение и овладели Петино и Юневка. Враг устремился к Дону, с ходу намереваясь форсировать реку, а также захватить имевшуюся в районе Малышево переправу. По приказу командира полка мост через Дон был взорван. Тогда немцы предприняли ряд попыток форсировать реку, наводя свои переправы. Воины 498 сп. вели упорный бой, не давая возможности гитлеровцам переправиться на восточный берег реки».5 Правда Д.Г. Бурбелюк 3, 4 июля был со своим полком далеко от места описываемых им событий и не принимал участия в боях 498 сп. под Малышево, поэтому лично не был свидетелем взрыва моста. Интересно отметить, что об уничтожении переправы под Малышево говорят и лётчики 208 штурмового авиаполка которые считали, что 4 июля мост у Малышево разрушили именно они.6 В книге о боевом пути 232 сд. изложена другая версия событий: «Бой начался 3 июля самым неожиданным образом. Через переправы на Дону отходили части 40 армии – пехота, артиллерия, танки. Незаметно в хвост им пристроились зачехлённые брезентом с красными звёздами танки с бойцами на борту. Танки, миновав переправу, быстро развернулись в боевой порядок и смяли ничего не подозревавших бойцов из боевого охранения 498 стрелкового полка. Неизвестный боец по телефону успел доложить на КП полка майору А.А.Ермолаеву: - Танки с красными звёздами прут на нас. Это фашисты. Товарищ майор, фашисты! Они обходят нас, командир взвода убит и…- На этом связь оборвалась.» В книге западногерманского историка П Карела написано: «24 танковая дивизия захватила плацдарм у переправы через Дон частями своего 26 мотострелкового полка. Батальоны переехали через мост среди отступающих колонн русских». Из немецких документов следует, что части 24 танковой дивизии начали форсировать Дон у Малышево только ранним утром 4 июля: « На участке… 24 танковой дивизии встречается лишь незначительное сопротивление противника. Уже к 5:00 дивизия выходит к дорожному переезду через Дон под Юневкой и образует там плацдарм по рубежу Трушкино – Малышево.» Следовательно крупная группировка немецких войск оказалась на восточном берегу Дона в результате захвата моста у деревни Малышево, который наши части не успели уничтожить. Исходя из имеющихся документов и сопоставляя опубликованные материалы, можно представить наиболее вероятную версию событий 3, 4 июля в районе Малышевской переправы. Передовые группы 24 немецкой танковой дивизии оказалась на подступах к Дону уже вечером 3 июля. Командиры групп получили распоряжение командира дивизии пробиться к Дону, установить какими силами заняты предмостные позиции у переправы под Малышево и Гремячье и попытаться с ходу сбить здесь боевое охранение наших частей. Командир 24 немецкой танковой дивизии решил в полной мере использовать сложившуюся на тот момент оперативную обстановку и элемент внезапности. Положение на западных подступах к Дону к вечеру 3 июля было для нашего командования во многом неясным. Только что прибывшая в Воронеж группа командиров Брянского фронта во главе с его командующим генерал-лейтенантом Голиковым не успела разобраться в обстановке, а сам командующий точно не знал, где находятся передовые части противника и на каких рубежах идут бои. Связь постоянно прерывалась, на КП поступали самые противоречивые донесения. К переправам через Дон бесконечным потоком отступали части 40 армии, разрозненные группы бойцов и командиров, двигался многочисленный автотранспорт, различные тыловые службы, шли беженцы. Централизованное управление отходящими подразделениями во многом было потеряно. Из-за непрекращающегося подхода к реке отступавших войск нельзя было взорвать мост и заблаговременно преградить врагу путь на восточный берег. При этом бомбардировки вражеской авиации часто выводили мост из строя, и на западных подступах к переправе скопилось огромное количество повозок, автомашин, тракторов и другой техники. Возникали заторы и пробки, все стремились попасть на мост и уйти за Дон. Тем временем, используя своё преимущество в подвижности, ударные группы 24 немецкой танковой дивизии опередили отходящие колонны частей 40 армии и вышли к деревням Юневка, Петино и Малышево когда переправа наших войск ещё не была завершена. При этом можно допустить, что передовые группы немецких автоматчиков использовали форму бойцов и командиров Красной армии, а также брошенные советские полуторки и ЗИСы. Однако большой необходимости переодеваться в красноармейцев и использовать трофейную советскую технику у танкистов и мотопехоты из 24 немецкой танковой дивизии тогда не было. (Рассказы же о вражеских танках с красными звёздами и советских грузовиках, в которых, якобы, ехали переодетые в форму бойцов Красной армии гитлеровцы, могли быть сильно преувеличены и даже выдуманы теми, кому в обстановке тревоги, неизвестности и неразберихи немцы мерещились повсюду, даже там, где их на самом деле не было. Любопытное свидетельство, которое, возможно, даёт ответ на загадочный вопрос об использованных, якобы, немцами советских танках и автомашинах находим в недавно опубликованной книге Артёма Драбкина «Я дрался с панцерваффе». Ветеран войны Черномордик Михаил Александрович, воевавший в июле 1942 г. в 232 сд., вспоминает такой эпизод. «Вслед за очередной колонной отступавших, метрах в 300 от нас, из леска появились два танка. На одном из них реяло красное знамя. Вдруг порыв ветра развернул знамя, и мы увидели на нём белый круг с чёрной свастикой. Все на какие-то мгновения опешили…» Из этого эпизода видно, что специальные полотнища красного цвета с белым кругом и свастикой, которые широко использовались немецкими войсками, чтобы обозначить свои части для поддерживающей авиации, вполне могли быть приняты ( и принимались нашими бойцами издалека!) за попытку врага использовать красные знамёна, чтобы «обмануть» их! Может быть во многом именно из-за этого и пошли многочисленные, но на поверку, совершенно необоснованные разговоры о коварных диверсионных группах врага, о, якобы используемых ими наших танках, о переодетых в красноармейцев немецких парашютистах и т.д. Полагаю, что в подавляющем большинстве описанных «очевидцами» случаев, «переодетые в красноармейцев немцы» были не более чем вымыслом. В этой связи любопытно привести здесь ещё одну интересную деталь из рассказа М.А. Черномордика. Он вспоминает: «Прибыли в Воронеж, город чистенький, опрятный, было такое ощущение, что дыхание войны его не коснулось. Встали на южной окраине города, заняли огневые позиции. Мимо нас двигалась огромная ко¬лонна беженцев. Поразило, что среди них было большое количество молодых парней. Мы все удивлялись, почему они не в армии. Потом, через два дня, эта «молодежь» ударила нам в тыл. Это были переодетые немецкие парашютисты, свободно вла¬девшие русским языком. Потрепали они нас солид¬но! По крайней мере, панику посеяли такую, что мно¬гие снялись с позиций и побежали..». Стоит отметить убеждённость, с которой рассказчик говорит о том, что отходившие с колоннами беженцев молодые парни были «переодетыми немецкими парашютистами, свободно владевшими русским языком», хотя ничем не подтверждает своего высказывания и не приводит в поддержку этой версии никаких доказательств. Надо думать, что и многие другие бойцы и командиры 232 сд. также были убеждены в этом. Почему? Очевидно, что появление этого удивительного по своей живучести феномена «переодетых немецких парашютистов», связано с тем, что в те трагические дни люди часто просто не могли найти каких-либо понятных объяснений стремительности наступления врага и относительной лёгкости, с которой ему удалось захватить переправы через Дон и оказаться на его левом берегу. Поэтому версия о переодетых немцах вряд ли появилась случайно. Она давала возможность объяснить явные успехи врага его коварными уловками. Во всех изученных мной трофейных документах того периода мне не встретилось ни одного упоминания об использовании немцами «переодетых парашютистов, свободно владевших русским языком» и тому подобных хитростей. А ведь командиры немецких частей не преминули бы возможностью похвалиться успехами таких диверсионных групп перед начальством. Нет никаких сомнений в том, что если бы быстрое и успешное форсирование Дона было хоть в какой то мере связано с действиями так называемых «парашютистов», то об этом наверняка было бы написано в победных отчётах Германских частей, спешивших прославить свой стремительный прорыв к Воронежу. Но ничего этого в документах нет. Посмотрим на этот вопрос и с другой стороны. Совершенно очевидно, что использование немецкими передовыми подразделениями формы и захваченной техники Красной армии без опознавательных знаков Вермахта представляло для них в те дни скорее опасность, чем выгоду. В условиях господства в воздухе немецкой авиации и стремительного продвижения танковых дивизий вперёд для вражеских танкистов важнее было чётко обозначить себя красным сигнальным полотнищем «Я – свой!», чем «хитрить» и пытаться ввести в заблуждение наши части. Обстановка на фронте тогда складывалась так, что риск попасть под удар собственных пикировщиков в результате применения войсками такой импровизированной «маскировки», был для немецких частей опасностью большей, чем бои «по правилам» и продолжение наступления без всякой маскировки под Красную армию… Я думаю, что в рассказах о переодетых немецких «парашютистах», якобы, продвигавшихся к Дону на захваченных краснозвёздных танках и грузовиках посреди наших отступавших частей, было гораздо больше преувеличений и выдумок, чем реальных фактов.) Передовые группы 24 немецкой танковой дивизии подошли к переправе через Дон вместе с нашими отходящими частями. При этом противник действовал быстро и дерзко и полностью использовал фактор внезапности. Не удивительно, что на деморализованных беспорядочным отступлением, непрерывными бомбёжками и тревожной неизвестностью бойцов из наших отходящих частей внезапное появление немцев на подходах к переправе через Дон прямо среди отступавших войск произвело ошеломляющее впечатление. Среди скопившихся у переправы людей начались смятение и паника, многие водители бросали свои автомашины и разбегались от дороги прочь. У моста было брошено много грузовиков, тракторов, перевозимого оборудования и снаряжения, оружия и боеприпасов. В этих условиях оказать организованное сопротивление прорвавшимся к реке передовым отрядам противника наши отступавшие войска не смогли. Позже бойцы, командиры и политработники из состава различных частей 40 армии, 17 и 24 ТК группами и в одиночку выходили к Дону севернее и южнее Малышевской переправы и переправлялись на восточный берег кто как может. Один из офицеров 24 немецкой танковой дивизии писал в своём дневнике по горячим следам боёв: « Развивая местами скорость до 35 км/ч, я и мои 8 танков мчимся мимо эскадронов стрелков-мотоцикслистов, с тем, чтобы догнать свой эскадрон, который является передовым отрядом. Так мы обгоняем штаб передового отряда и я переклю¬чаю свою рацию на волну эскадрона, и наконец мы слышим, пока еще совсем тихо, голос шефа, ритмайстера Кольчика, который как раз в этот момент отдает приказ другим взводам об атаке. Я обращаюсь к нему с докладом. Неожиданно за одним селом перед нами открывается долина Дона. Глубоко внизу мы видим широкую синюю ленту Дона, чьи воды поблескивают в лучах только что поднявшегося солнца. Цель атаки - крупное село Рудкино на берегу реки Дон с паромной переправой. Оба остальных взвода прямо таки врываются в саму деревню и прикрывает меня справа и слава, в то время как я еще на полном газу проезжаю дальше. Команда по рации: «Внимание всем! Взводу не сбрасывая скорости прорываеться к паромной переправе. 1-е отделение – передовое!» Из наушников монотонным голосом раздается в ответ:"1-е,2-е,3-е отделение - поняли." Мы мчимся мимо нескольких колонн русских, ездоки прячутся в кустах при дороге и оставляют своих лошадей с повозками стоять на дороге. Наконец мы достигаем берега. У паромной переправы находится несколько грузовиков, сам паром находится как раз на том берегу. Дюжина русских сдаётся в плен, остальные пытаются переправиться на тот берег вплавь. На противоположном берегу видно, как множество автомобилей и повозок разъезжаются прочь в самых разных направлениях. Паромная переправа захвачена и затем начинается обычное "потрошение" автомобилей, захваченных как трофеи. Несчётное количество хлама летит на землю. Пистолеты, поясные ремни, полевые сумки с картами, мешки с сахаром, бочонки с маслом, сапоги – самые желанные трофеи." В сохранившихся в бундесархиве документах дивизии прорыв к Дону 4 июля отражён следующим образом: «Дивизия для целей наступления к ДОНУ образовала две ударные группы. Её задание: "Не считаясь ни с чем стремительно прорываться к Дону и за ДОН с целью образовать каждой группе по плацдарму в местах расположения мостовых и паромных переправ." Передовой отряд левой ударной группы, который атакует мостовую переправу, переходит под командование командира 26-го стрелкового полка с бронетанковыми подразделениями 1-го батальона, при этом оперативная группа штаба дивизии, артиллерийские части и части танкового полка следуют позади. Вскоре было взято село Дмитриевка, при этом противник полностью застигнут врасплох. Большое количество пленных оставлено под охраной. Незадолго перед 4:00 утра два эскадрона стрелков на транспортёрах, расположились у реки Дон на высотах западнее Малышево. По военному мосту переправляются на восток многочисленные колонны ничего не подозревающих русских. Атака проводится с ходу силами бронетранспортеров со стрелками. Первый прибывающий туда танковый эскадрон также атакует с ходу. Артиллерия, которая была с максимальной оперативностью переброшена к Дону, открывает огонь и уничтожает появившиеся на том берегу зенитки, а также очаги сопротивления противника. Боевая авиация также успешно атакует противника в самый подходящий момент. К 6:00 мост был захвачен и образован небольшой плацдарм. Вследствие проседания плавающей мостовой секции ( по показаниям пленных, вследствие попадания бомбы, сброшенной нашим пикирующим бомбардировщиком, по другим высказываниям - вследствие под¬рыва моста непосредственно перед носом наших передовых частей - подложенная под мост взрывчатка была <в других местах> немедленно снята) мост сначала оказывается непригодным для наших танков. В 5.30 батальону мотоциклистов также удаётся образовать плацдарм у паромной переправы. Артиллерия открывает огонь по городу ВОРОНЕЖУ и важному участку железной дороги восточнее Воронежа с интенсивным транспортным движением. В течение дня удается расширить плацдарм до рубежа Трушкино, северная окраина рощи в 7 км. северо-восточнее Малышево при всё возрастающем сопротивлении противника и после ожесточенных боёв. Нам противостоит 232-я стрелковая дивизия (включая 498-й стрелковый полк и приданный в подчинение пехотный учебный батальон, а также 181-ю танковая бригада), части которой ничего не подозревая проводили боевую подготовку под Воронежем и лишь благодаря беженцам были приведены в боевую готовность.» ( Это последнее утверждение вызывает серьёзные сомнения. И.С.) Пожалуй единственной боеспособной частью, которая оказала противнику организованное сопротивление на Малышевской переправе, был передовой батальон 498 сп. 232 сд. со средствами усиления. Но долго противостоять хорошо организованному и дерзкому натиску противника ошеломлённые внезапным нападением бойцы из состава боевого охранения не смогли. Очевидно, что мост был повреждён, но не разрушен, вражеские автоматчики с небольшим количеством разведывательных машин, бронетранспортёров и лёгких танков вскоре перешли через Дон и образовали на другом берегу реки небольшой плацдарм, а после ремонта повреждённых участков моста противник быстро переправил на восточный берег реки основные силы 24 танкового полка в составе около 100 танков и атаковал 498 сп. 232 сд. Вполне можно допустить, что, не встречая организованного сопротивления на рубеже реки южнее Малышево, группы немецких автоматчиков из частей мотопехотного полка 24 тд. переправились через Дон на надувных лодках и ниже устья реки Воронеж. Затем они вышли к берегу Воронежа в нескольких километрах северо-восточнее устья, вторично переправились уже через реку Воронеж и, тем самым, зашли глубоко в тыл подразделениям 498 сп., ещё более осложнив его положение на самом опасном для города направлении. Но произошло это не по вине 141 сд., как об этом написано в документах 232 сд. Из-за затянувшейся переброски 141 сд. начала выходить на указанный ей рубеж только 5 июля, поэтому противник переправился здесь через Дон практически беспрепятственно. На восточном берегу реки в этом районе наших войск почти совсем не было. Комисср 141 сд. в своём политдонесении писал 6 июля 1942 года: «Начальнику политотдела 6 армии. 141 с.д. из села Рождественского выехала 3 июля и, проводя погрузку на станции Поворино и Самодуровка, отправилась к новому месту дислокации. С 4 по 6 июля проводилась разгрузка эшелонов с ряда пунктов: Лиски, Падеево, Давыдовка, Колодезное. В связи с беспрерывной бомбежкой авиации противника большинство эшелонов разгрузилось не по месту назначения, в результате чего отдельные подразделения не смогли своевременно прийти к месту назначения и понесли некоторые потери людьми и лошадьми. Так 3-й эшелон 796 с.п. 5 июля на станции Давыдовка, попав под бомбежку, потерял убитыми 47 человек по предварительным данным и связь командования с этим эшелоном до настоящего времени не установлена. Согласно приказу из штаба Брянского фронта дивизия заняла полосу обороны в границах: справа – Таврово, устье реки Воронеж, слева хутор Михайловка, Духовское, Архангельское. Правее нас в обороне 232 с.д. и 16 истребительная бригада, левее – 309 с.д., однако связи еще с ними нет… Потери дивизии при следовании в эшелонах, при разгрузке от воздушных налетов и при стычках с противником следующие: Убито – 75, ранено – 90. Лошадей – 70, грузовых машин – 6. В числе убитых отсектр комсомола оборонительного батальона тов. ПЕТУХОВ, политрук 8 роты 796 с.п. СКОТНИКОВ, ранены секретарь дивизионной парткомиссии, политрук минометной роты 687 с.п.. Противник переправился через реку Дон в районе Малышево 5 июля. Плацдарм между реками Дон и Воронеж занят противником…»[/more]
Краевед: Утром 4 июля моторизованная дивизия «Великая Германия» повела наступление силами двух мотопехотных полков на двух направлениях. Одной из важнейших задач дивизии было захватить переправы через реку Дон, чтобы воспрепятствовать выходу на его восточный берег наших отступающих войск. Около 5:30 северная (левая) ударная группа захватила переезд через речку Еманча у деревни Черткова и стала развивать стремительное наступление в северо-восточном направлении. Южная (правая) ударная группа продвигалась параллельно ей в том же направлении на удалении 4-6 километров. Как написано в журнале боевых действий дивизии «Великая Германия» «переправы приобретают особое значение для развития наступления. Дивизии приходится организовывать переправу всех моторизованных сил дивизии через два узких бревенчатых мостовых перехода (плотины). Заторы при этом не удается избежать. Сильные проливные дожди в первой половине дня делают маршевые трассы с трудом преодолимыми и затрудняют дальнейшее наступление». Выдвинувшись на подступы к деревне Петино, левая ударная группа развернулась на север и стала наступать на село Девица, захватив при этом ключевую высоту 185,1. Мотоциклетный батальон дивизии стремительной атакой захватил Девицу и переправы через одноимённую речку, после чего стал наступать на станцию Латная. Очевидно, что неожиданное появление врага с юго-востока (с тыла и фланга оборонявших станцию наших подразделений), откуда появления немцев вряд ли ожидали, вызвало замешательство среди оборонявшихся и сыграло немаловажную роль в успехе вражеской атаки. В ходе скоротечного боя станция Латная была захвачена противником, после чего подразделения 1 мотополка перегруппировались и, не теряя времени, стали наступать уже на село Семилуки. Второй полк после переправы через Девицу повёл наступление на станцию Семилуки с целью захватить железнодорожный мост. Надо отметить, что немецкое командование управляло боем своих частей смело и раскованно, не обращая внимания на их открытые фланги, а вражеские подразделения действовали нахраписто и, я бы даже сказал, нагло. Уверенные в себе и своём полном превосходстве над уже «разбитыми русскими», передовые части дивизии на мотоциклах и бронетранспортёрах (зачастую даже не дожидаясь отставших позади танков и штурмовых орудий) прямо по шоссе покатили на Семилуки, сметая с пути и разгоняя в стороны группы наших отходящих войск. Проехав так около 6-7 километров, передовой батальон из состава 1 мотополка дивизии «Великая Германия» (опытные, хорошо вооружённые, самоуверенные немецкие солдаты и офицеры, побывавшие к тому времени во множестве боёв и познавшие немало впечатляющих побед) с ходу обрушился на оборонявшийся под Ендовище 3 стрелковый батальон 605 сп. 232 сд. При этом моторизованные вражеские подразделения имели гораздо больше возможностей для маневра, нежели наши малоподвижные пехотные роты, и сразу завладели инициативой боя, применяя хорошо отлаженную и уже много раз отработанную тактику охвата флангов противника и рассечения его фронта обороны. Ко всему этому следует добавить эффективное взаимодействие с поддерживающей дивизию авиацией, как в плане оперативной информации о расположении наших частей (чего советские войска в тот период были практически совсем лишены), так и в плане нанесения по ним массированных авиаударов с целью подавить их сопротивление на направлении действий немецких ударных группировок. (Анализируя трофейные аэрофотоснимки, на которых чётко просматриваются оборонительные позиции, В.А. Расторгуев, на основании некоторых деталей из воспоминаний ветеранов, предположил, что 7 рота 3 сб занимала позиции вблизи железной дороги и противотанкового рва. К сожалению, ввиду недостатка достоверных и детальных документов, мы не можем сказать об этом более или менее точно. Остаются предположения, которые увеличивают как поле для возможных объяснений, так и вероятность ошибок. Действительно, видеть расстрел бронепоезда бойцы могли находясь только в прямой видимости железной дороги и относительно недалеко от неё. Думаю, что окопы у южной оконечности противотанкового рва - определённо наши, так как немцы заняли этот район быстро, а позже никакой надобности копать окопы ТАМ у них не было. Позже они возводили тыловой рубеж по западному берегу Дона фронтом на восток. Поэтому я считаю что это окопы, отрытые нашими частями ещё ДО боёв. Конечно у нас нет достаточных оснований для однозначных выводов, что это были именно окопы 7 роты, поскольку там до боёв были и другие наши части, да и строительство оборонительного обвода вокруг Воронежа (чему ярким свидетельством является противотанковый ров), судя по документам, началось ещё осенью 1941 года. Скорее всего, эти траншеи были отрыты как позиция прикрытия противотанкового рва. Нельзя также отрицать, что 7 рота могла занять эту позицию перед боями, чтобы не отрывать новых окопов, а занять уже готовые. Противотанковый ров как раз прикрывает шоссе, которое идёт со станции Латная, и моторизованным немцам, по идее, никак было не миновать этой позиции. Одним концом ров упирается в овраг, другим - в железную дорогу. Шоссе там идёт и сейчас. Считаю, что позиция была выбрана грамотно, через ров ни танки, ни бронетранспортёры, ни тем более автомашины просто так проехать не могли, а только по оставленному проходу, но вот почему в этом случае бой пошёл так неудачно для наших подразделений, и почему немцы их смяли, уверенно сказать не берусь. Предполагаю, что бой начался внезапно, и кому то из немцев удалось прорваться через проезд на рву ещё до открытия артогня (вероятно, они ехали по шоссе чуть ли не среди толпы отходивших к Дону беженцев, или групп отступавших солдат и даже не сразу были замечены и опознаны как враг) и ключевой проезд через противотанковый ров был сразу утерян. А потом, уже на восточной стороне рва, немцы развернулись к бою, усилили свои передовые группы и, подавив нашу оборону всеми своими огневыми средствами, пошли вперёд, после чего остановить их уже стало невозможно. Тем не менее, даже и в этом случае им потребовалось по крайней мере НЕСКОЛЬКО часов, чтобы оказаться на восточном берегу Дона, так как согласно немецким документам захват переправы произошёл к 20:00, а бой начался (согласно воспоминаниям ветеранов батальона) около 15-16 часов. Значит боевые действия продолжались, и, по крайней мере, какая-то часть батальона упорно сражалась, задерживая врага. Я также не думаю, что весь батальон пал в бою. Какая-то часть безусловно попала в плен, но, наверное, ещё большая часть личного состава рот была немцами сбита с позиций и просто рассеяна, после чего разрозненные группы бойцов пробирались кто как мог через Дон или вообще пошли на север и, скорее всего, вышли к своим совсем в других районах и попали в состав совсем других частей.) В таких жёстких (если не сказать – жестоких) условиях и проходил бой передового батальона 605 сп, который для подавляющего большинства его необстрелянных бойцов был самым первым в жизни, а для очень многих стал, увы, и последним. Вряд ли при этом стоит удивляться почему первый бой обернулся для личного состава 3 сб. настоящей трагедией, а его результаты стали для батальона просто катастрофическими. В ходе боя роты 3 сб были смяты, окружены и по большей части уничтожены, а фронт обороны батальона прорван. В.А. Расторгуев пишет, что «усиленный 3-й стрелковый батальон (960 чел) был буквально уничтожен немцами в районе Ендовище. Это был не просто тяжелый бой, это было избиение "младенцев". Личный состав батальона - вчерашние школьники (дивизия - молодежь, добровольцы), да плюс к тому оружие получили 30 июня, привыкнуть к нему не успели». Тяжелейшие потери батальона красноречиво подтверждают трагический исход его первого боя. Об этом же говорит и сравнение с потерями противника. Согласно трофейным документам все части дивизии «Великая Германия» (а не только её первого мотополка) за весь день боёв 4 июля (а не только за бой во второй половине дня) потеряли 32 человека убитыми и 145 ранеными, из которых 15 остались в строю. Смяв позиции 3 сб, части 2-го батальона 1 мотополка дивизии «ВГ» стали громить и уничтожать остающиеся ещё очаги сопротивления. Тем не менее, бой с разрозненными ротами 3 сб всё-таки сковал на какое-то время главные силы врага – отчаянно сражаясь в своём самом первом бою, десятки, если не сотни наших, увы, так и оставшихся неизвестными молодых юношей-бойцов гибли на занятых ими позициях, но ценой своей жизни задерживали врага. В этих условиях только командир 7 роты оберлейтенант Блюманталь Blumethal решил (смог?) воспользоваться сложившейся ситуацией и, оставив район боя позади, рванулся со своей ротой к находящимся совсем рядом со Старыми Семилуками Донским переправам. Бронетранспортёры с пехотой, мотоциклисты и (возможно) нагнавшие к тому времени передовые части полка несколько штурмовых орудий грохочущей колонной покатили по дороге к переправам и вскоре стали спускаться к Дону. Находившаяся у переправы команда советских подрывников успела взорвать (поджечь) один из мостов. В.А. Расторгуев пишет: «Отец оставался на автогужевом мосту. Местные рассказывали, что на мосту распоряжался эвакуацией "большой начальник" (Вспоминая, ветераны говорили, что командование батальоном они считали стариками: отцу было 37 лет, Ушакову - 27 лет). По приказу отца мост был взорван незадолго до темноты». Однако второй мост по каким-то причинам так и остался не уничтоженным и его захватили немцы. Вероятно, попытка уничтожить его всё-же была предпринята в результате чего он был повреждён (о чём косвенно говорит упоминание в журнале боевых действий дивизии «Великая Германия» о проведении инженерно-сапёрным батальоном ремонтных работ на дорожном переезде через Дон с целью сделать его проходимым для штурмовых орудий и танков) и вражеские подразделения поначалу не смогли переправить по нему тяжёлую технику. Тем не менее, захват моста позволил роте Блюманталя переправиться на восточный берег Дона и образовать здесь небольшой плацдарм. В приказе по дивизии «Великая Германия» было отмечено, что «4 июля 1-му пехотному полку дивизии удалось решительным ударом овладеть шоссейным мостом через Дон северо-западнее ПОДКЛЕТНОЕ и перейти на восточный берег ДОНА». В книге по истории моторизованной дивизии «Великая Германия» захват моста описывается отдельным эпизодом и практически полностью повторяет описание Карелла (скорее наоборот – Карелл повторил описанный в дивизионной истории эпизод). Оценка этого достижения немецким командованием была столь высока, что за отважное руководство своей ротой в ходе захвата переправы через Дон оберлейтенант Карл Людвиг Блюментал (Blumenthal) 18 сентября 1942 года был награждён рыцарским крестом. 9 октября 1942 года командир 1 мотополка дивизии «Великая Германия» полковник Келлер издал специальный информационный листок, где в пояснительном тексте к награждению командира 7 роты было сказано, что захват моста имел решающее значение для хода операции. К темноте захваченный ротой Блюмбенталя плацдарм у переправы вряд ли превышал несколько сот метров и оборонялся совсем незначительными силами, но разгром передового батальона 605 сп в районе Старых Семилук, в результате чего на восточном берегу Дона к ночи не оказалось каких-либо боеспособных подразделений 605 сп для немедленной контратаки по зарвавшемуся врагу, привёл к тому, что захватившие плацдарм немногочисленные немецкие подразделения не были ни сброшены обратно в реку в ходе контрудара, ни атакованы, ни даже потревожены у переправы ночью. К тому же, сказывались общая тяжёлая обстановка на фронте полка и дивизии в целом, вынужденная растянутость обороны при нехватке сил и недостаточно эффективное управление своими частями со стороны советского командования. На следующее утро немцы расширяли плацдарм, переправляли сюда новые силы пехоты и постепенно подводили к Дону тяжёлую технику. Увы, инициатива в те дни полностью принадлежала противнику и советское командование лишь реагировало (зачастую запоздало) на его напористые, если не сказать - нахрапистые, действия. Никаких попыток отбить захваченную противником переправу обратно командование 605 сп не предприняло – помимо общего недостатка сил видно слишком сильным было и впечатление от шока первого боя и гибели 3 сб 4 июля. 5 июля вопрос о бое за Семилукскую переправу через Дон уже не стоял – оставшиеся батальоны 605 сп и другие находившиеся в том районе подразделения готовились теперь обороняться в Подклетном и на западных подступах к Воронежу. Похоже, советское командование сразу же смирилось с потерей столь важного оборонительного рубежа, который представляла собой река Дон. 6 июля, практически без помех переправив и сосредоточив на захваченном плацдарме танки и штурмовые орудия, моторизованная дивизия «Великая Германия» атаковала и захватила Подклетное, рабочий посёлок и повела наступление уже непосредственно на город Воронеж. Широкий и полноводный Дон, который мог бы надолго задержать наступавшего на Воронеж врага, остался позади.
Краевед: Район переправ у Подклетное на немецкой схеме. Как видим, в этом районе немцы отмечали два моста через Дон. А это уже советская схема. И тоже - два моста.
Краевед: Бывший военфельдшер 3 стрелкового батальона 605 сп. 232 сд В.П. Шерстюк на месте обороны батальона на западной окраине Воронежа. Май 1987 г.
Краевед: Немецкий аэрофотоснимок района переправ через Дон у села Старые Семилуки. Командир 7 роты первого мотополка дивизии "Великая Германия" оберлейтенант Блюменталь, награждённый рыцарским крестом за захват переправы через Дон 4 июля 1942 года. Подступы к Воронежу, начало июля 1942 года.
Краевед: Оперативная карта моторизованной дивизии "Великая Германия" с обстановкой на 4-6 июля 1942 года.
Краевед: Уважаемые участники форума! С любезного разрешения сына политрука 3 стрелкового батальона 605 стрелкового полка 232 сд В.А. Расторгуева я выкладываю на форуме присланные им фото. Командир 3 сб лейтенант Ушаков А.М. Военный комиссар 3 го стр. батальона старший политрук А.И Расторгуев
Краевед: Вношу ещё одно дополнение в статью. Эпизод - бои у железнодорожного моста в Семилуках. "В боевом донесении дивизии «Великая Германия» за 5 июля написано: «На железнодорожном мосту горящие вагоны…», а в журнале боевых действий находим следующую запись: «Переправе через мост препятствует товарный поезд, горящий в результате обстрела…» В своей книге «Сражения группы армий «Юг», Вернер Хаупт, ссылаясь на изданное в 1958 году исследование о танковом корпусе «Великая Германия», привёл следующее описание боя за железнодорожный мост в Семилуках. «Части дивизии, стремившиеся, естественно, первыми выйти к Дону и, прежде всего, захватить один из двух имев¬шихся мостов, к полудню располагались следующим образом: на правом фланге ближе всего к Дону — 2-й полк «Великой Германии» («ВГ»), впереди которого продвигался его 1-й батальон, находился севернее Петино и прочесывал поросшие лесом холмы, откуда русские бежали к паромной переправе через Дон. Еще правее 24-й танковой дивизии удалось в 10.00 переправить через Дон на надувных лодках несколько ударных групп. Левее, слегка растянувшись в глубину, 2-й батальон 1-го полка «ВГ» вышел на берег речки Девица. На самой Де¬вице танки майора Пёсселя и мотоциклетный батальон «ВГ» пытались форсировать речку. Артиллерия дивизии «ВГ», по-дивизионно приданная полкам, постоянно меняла огневые позиции и обстреливала цели севернее Девицы и на другом берегу Дона. Перед пробившимися к самому берегу Дона стрелками 1-го батальона 2-го полка, выходившими из леса севернее Петино в северном направлении, предстала следующая картина: после того как дорога довела их до северо-западной око¬нечности высот, она повернула на восток и вышла в далеко протянувшуюся деревню, спускавшуюся по северному отлого¬му склону покрытого лесом холма, и заканчивалась у северной опушки леса (Очевидно, речь идёт о населённых пунктах Старое Село и Девица – И.С.). Между крестьянских хат слева от дороги был виден Дон, который в этом месте резко поворачивал на восток. До железнодорожного моста было рукой подать! На том берегу Дона были видны полевые укрепления, усиленные железобетонными колпаками над огневыми точками. Южнее железнодорожной насыпи, ведущей в Воронеж, на пози¬циях можно было различить зенитную артиллерийскую батарею, которая как раз вела огонь по немецкому самолету, пролетавшему над мостом на приличной высоте. На западном берегу Дона по обе стороны от железной дороги в строениях казарменного вида располагалась фабрика. На фабричной станции под парами стоял бронепоезд. Ясно были видны выступающие за боковую броню стволы орудий. С запада приближались еще два товарных поезда, начальни¬ки которых, по-видимому, не знали обстановки. Поезда ос¬тановились на перегоне в 10 километрах от переднего края наступающих. Из них начали высаживаться вражеские пехотинцы, исчезавшие в северо-восточном направлении за высотами. По-видимому, несмотря на столбы пыли, поднятые не¬мецкими машинами, противник так и не понял, что делается на западном берегу. Может быть, он полагал, что там передвигаются его войска. С другой стороны, необходимо было считаться с тем, что железнодорожный мост подготовлен к взрыву, и как только на него выйдут немецкие войска, взлетит на воздух. Поэтому все должно быть устроено таким образом, чтобы оказаться на мосту внезапно, а лучше — проскочить через мост вместе с убегающими русскими. Эта задача была поставлена перед 1-м батальоном 2-го полка, и его головной 3-й ротой. Но она наткнулась на противника в деревне Яновище, и о внезапном захвате моста речи уже быть не могло. (Очевидно, речь здесь идёт о селе Ендовище, поскольку никаких других населённых пунктов со схожим названием в округе нет. Но если это так и автор исследования действительно имел ввиду село Ендовище, то эта деталь в его описании является весьма странной, поскольку для того чтобы захватить железнодорожный мост, 3 рота 1 батальона 2 мотополка дивизии ВГ, наступавшего с юга, почему-то оказалась намного севернее и моста и даже самой железнодорожной станции Семилуки. Согласно оперативной карте и донесениям бой в районе Ендовище вели подразделения 1-го полка дивизии ВГ. – И.С.) Первая рота пошла вброд через Девицу, вода которой доходила солдатам до груди, чтобы захватить фабричную станцию и подступы к железнодорожному мосту. К сожале-нию, противник с другого берега заметил этот маневр, а также наши машины и открыл сильный артиллерийско-минометный огонь по подходам к мосту. Бронепоезд на фабрич-ной станции был подбит тяжелым пехотным орудием 17-й роты и загорелся, его экипаж разбежался. Несмотря на ожес¬точенный огонь противника, отдельным парням удалось пробраться к подготовленному к взрыву въезду и выйти на мост. Но там атакующих встретил чрезвычайно сильный огонь, поэтому дальнейшее продвижение стало невозможно. Многие солдаты на мосту были убиты и ранены. С того берега открыли огонь снайперы. Солдаты вынуждены были отойти и искать укрытие. Командир взвода лейтенант фон Клейст взвалил на спину своего тяжелораненого ординарца и побежал назад. Каждая последующая попытка снова захватить мост отражалась сильным огнем снайперов с другого берега».
Сын: Прошу исправить подпись под фотографией А.И.Расторгуева. Правильно будет так - Военный комиссар 3 го стр. батальона старший политрук А.И Расторгуев. Сын.
Краевед: Cделано, исправил, спасибо за уточнение! С уважением, И.Ю. Сдвижков.
Сын: Мои комментарии относительно мостов в селе Старые Семилуки в июле 1942 года В современных публикациях, как иностранных так и отечественных авторов проводится мысль о том, что наши войска в июле 1942 года оставили не взорванными мосты через Дон в районе с. Старые Семилуки, причем приводятся как немецкие, так и отечественные документы якобы подтверждающие это. Попробуем посмотреть на эти документы с иной точки зрения и под критическим углом. О том, что основной автогужевой мост в селе Старые Семилуки был взорван незадолго до наступления темноты 4 июля 1942 года говорят документы, свидететельские показания очевидцев и сами действия бойцов и командиров 3 стр. батальона 605 стр. полка: 1.В журнале боевых действий 232 стр. дивизии отмечено - мост взорван. 2. В журнале боевых действий моторизованной дивизии Великая Германия говорится о том, что атакован дорожный переезд через Дон и захвачен маленький плацдарм. В данном случае не упоминается, что мост захвачен. Захват плцдарма на противоположном берегу является личной инициативой и обязанностью командира подразделения любой армии независимо есть переправа или нет. В данном случае командир 7-й роты 1-го полка моторизованной дивизии Великая Германия оберлейтенант Блюменталь выполнил приказ своего командования, выйдя на берег реки, переправил какую-то часть своей роты и организовал маленький плацдарм на восточном берегу Дона. Для этого существуют не только штатные переправочные средства, но и подручные. Выбросить скажем взвод на противоположный берег в теплое время года, да еще в сумерках (наших войск на берегу не было - они находились в обороне с.Подклетное),особого труда повидимому не составило. Остальная часть роты провела ночь на берегу Дона, не появляясь в самом селе. Очевидец тех событий. который рассказывыл нам в 1987 году в конторе председателя колхоза Коновкина скорее всего не мог знать о наличии немцев на берегу Дона, а потому заявил нам, что немцы пришли только на следующее утро. 3. На аэрофотоснимке от августа 1942 года немецкого самолета-разведчика и последующих снимках нет даже следов моста, это говорит о том, что заряды сработали по всей длине моста, за исключением может быть западной части, где при сильном увеличении просматриваются сваи и поперечные бапки под водой, это может говорить о том, что кто-то пытался помешать подрыву, обезвредив один-два заряда. Это мог быть унтерофицер Хемпель, а может быть и свои люди (отступающие или беженцы), находящиеся в этот критический момент на мосту, когда фитили уже были подожжены - умирать никому не хотелось. И унтерофицер Хемпель не мог по горло в воде переместиться через Дон. Здесь журналист П.Карел, а вместе с ним и командир 1-го полка моторизованной дивизии Великая Германия оберст Келлер явно перегнули все с той же пропагандистской целью, а может быть заодно получить награду. О том, что творилось в это время на переправе можно только догадываться. Через мост шла переправа одного из потоков отходящих тылов 40 армии. Низкая пропускная способность моста (в одну колею), скопившаяся техника, подводы, беженцы и скот могли создать затор (пробку), а при начале боя и панику, все стремились за Дон. И видимо не случайно комиссар был на мосту и выполнял не столько комиссарские обязанности сколько комендантские,взрослый мужчина, на 15 - 20 лет старше своих подчиненных, он был самым старым и опытным человеком в батальоне. Во всяком случае мост после взрыва не был восстановлен ни немцами ни нашими вплоть до конца 80-х годов прошлого века, когда на прежнем месте был возведен новый железобетонный мост. 4.Ветеран батальона, бывший военфельдшер Шерстюк В.П. пишет, что мост взорван за 1,5 - 2 часа до темноты, о чем ему в разговоре сообщил вечером 4.07.42г. в 200-300 метрах выше моста мой отец - военком батальона старший политрук Расторгуев А.И. 5.Очевидцы - жители села Семилуки в 1987 году заявляли, что мост был взорван, по их мнению преждевременно, на западном берегу осталось много людей. 6.Оставшиеся в живых участники боя - комбат А.М.Ушаков, военком А.И Расторгуев, военфельдшер Шерстюк В.П., помкомвзвода 8-й роты Ф.С.Стрельцов и еще 40 человек не воспользовались мостом и переплывали Дон в разных местах, т.к переправы уже не существовало. Относительно якобы имевшегося второго моста в районе Старых Семилук в июле 1942 года. Краевед публикует ряд документов о наличии второго моста. Рассмотрим эти документы: Первое. Действительно на аэрофотоснимке немецкого самолета разведчика от 23 ноября 1941 года при сильном увеличении можно видеть переправу через Дон в 300 метрах ниже по течению от автогужевого моста. Что же это такое? На снимке видны продольные и поперечные элементы переправы, но это не понтоны, понтоны зимой не задействуются и сама переправа по своей конструкции значительно отличается от действительно понтонного моста на другом снимке, наведенного немцами в июле 1942 года практически на этом же месте. Скорее всего это была зимняя ледовая переправа 1941 года, усиленная на еще слабом льду между полыньями продольными и поперечными элементами (бревнами). Предполагаю что эта переправа была наведена местными жителями для собственных нужд, так как основной автогужевой мост был задействован для воинских перевозок, фронт в это время находился в 300 км к западу от Воронежа. К лету этой переправы уже не существовало. Второе. На представленных читателю схемах как нашей, так и немецкой мы видим значек второго моста. Здесь надо опять смотреть когда была составлена наша схема летом или зимой, Если зимой 1941 года - тогда все правильно. Но бой произошел летом, ледовый мост давно уплыл. Теперь по немецкой схеме. На обозначении второго моста нечитаемые надписи? Что они означают - вопрос. Если эту схему готовил немецкий штаб он наверняка использовал разведданные (снимок самолета разведчика от 23 ноября 1941 года), а командир 1-го полка моторизованной дивизии Великая Германия, отдавая приказ командиру передового подразделения предупреждал, что в этом месте МОЖЕТ быть второй мост. Третье. На встречах ветеранов 232 стрелковой дивизии в 80-х - 90-х годах прошлого века в селе Семилуки никто из участников боя не говорил о наличии второго моста в июле 1942 года. Четвертое. Никто из жителей - очевидцев прихода немцев в село Семилуки не говорил о наличии второго моста в июле 1942 года, в то время как разговоры о взрыве моста постоянно возникали. Они же говорили, что немцы быстро организовали свою переправу, которую мы имеем возможность видеть на снимках от июля - августа 1942 года. Пятое. Откуда же взялись немецкие танки уже на следующий день на восточном берегу Дона? В Журнале боевых действий 232 стр. дивизии за 6.07.42г.отмечено, что немцы в зоне действия 605 стр. полка навели три переправы: одну в устье реки Девица, другую в 100 - 150 метрах выше железнодорожного моста и третью в селе Старые Семилуки. Если теперь обратимся к публикациям "Переправочные средства Вермахт", то можем видеть, что наведение понтонной переправы через реку типа Дон составляет несколько часов и что понтонные парки до 1943 года входили в штаты дивизий и следовательно продвигались вместе со своими дивизиями. Таким образом, опираясь на показания очевидцев, трактуя документы в пользу обороняющихся войск я делаю вывод - второй переправы в селе Старые Семилуки в июле 1942 года не существовапо. В.Расторгуев.
Salex: Краевед пишет: Но она наткнулась на противника в деревне Яновище, и о внезапном захвате моста речи уже быть не могло. (Очевидно, речь здесь идёт о селе Ендовище, Ендовище в обиходе чаще называют Яндовище. (Ендова и Яндова это одно и тоже). Сын пишет: Здесь надо опять смотреть когда была составлена наша схема летом или зимой Советская карта составлена по аэрофотосъемкам от августа-октября 1942 года. Сын пишет: Если эту схему готовил немецкий штаб он наверняка использовал разведданные (снимок самолета разведчика от 23 ноября 1941 года) Немецкая схема выпущена 3 июля 1942, по всей видимости, на основании аэрофотосъемки от 12.06.1942
Сын: Salex пишет:"Советская карта составлена по аэрофотосъемкам от августа-октября1942 года" Но на снимке от августа- сентября 1942 года автогужевого моста в селе Старые Семилуки нет, есть только понтонный мост, но это мост немецкий. Значит Советская схема почему-то не соответствует действительности. Сын. Salex пишет:"Немецкая схема выпущена 3 июля 1942 года по всей видимости на основе аэрофотосъемки от 12.06.42 года." Дата выпуска схемы говорит о том, что она видимо была вручена командиру передового подразделения перед боем, по ней ставили задачу на захват переправ, а вот что брали за основу надо знать точно, я снимка за 12.07.42 года не видел. Сын.
Salex: Сын пишет: а вот что брали за основу надо знать точно На схеме, собственно, подписано.
Сын: salex пишет: "На схеме, собственно, подписано." Не понял. Что подписано? Вами написано - схема выпущена 3.07.42 по всей видимости на основании аэрофотосъемки от 12.06.42 года. А что есть такой снимок? Очень интересно, где можно увидеть? Заранее благодарен. Сын.
Salex: Сын пишет: Не понял. Что подписано?
Сын: Salex Вы приводите спецификацию схемы на которой указано: 1. дата издания схемы, 2.состояние позиций противника на 12.6.42. Это все правильно, но в данном случае надо знать из каких источников (какова основа) нанесена обстановка (аэрофотоснимок от ..., разведданные от ..., или скажем из допроса военнопленных от ... и т.д.) Схема то изготовлена 3.7.42. по состоянию на 12.6.42., но снимок может быть старым, который использовали при изготовлении схемы. Благодарю вас за документ. Сын.
Salex: Сын пишет: В Журнале боевых действий 232 стр. дивизии за 6.07.42г.отмечено, что немцы в зоне действия 605 стр. полка навели три переправы: одну в устье реки Девица, другую в 100 - 150 метрах выше железнодорожного моста и третью в селе Старые Семилуки. Картинка от ветерана "Великой Германии" Нарисована паромная переправа "в 100 - 150 метрах выше железнодорожного моста" Еще выше по течению, действующая переправа "наведенная за 1 день", а еще выше нарисован мост, по всей видимости, не пригодный к использованию. А вот та самая переправа, "наведенная за 1 день" Как видно, в основе немецкой переправы использованы старые сваи. Т.е. можно сделать вывод, что действующий автомобильный мост для немцев оказался непригоден (выведен из строя). Использовав подъездные пути и сваи второго моста ниже по течению (разобранного на момент прихода немцев), немцы быстренько навели свою переправу.
Salex: Краевед пишет: передовой батальон из состава 1 мотополка дивизии «Великая Германия» (опытные, хорошо вооружённые, самоуверенные немецкие солдаты и офицеры, побывавшие к тому времени во множестве боёв и познавшие немало впечатляющих побед) с ходу обрушился на оборонявшийся под Ендовище 3 стрелковый батальон 605 сп. 232 сд. Я так понимаю иллюстрация к этому бою. Штурм высоты 166.2 (Ендовище), после чего часть полка направляется к переправе, а другая часть занимает круговую оборону севернее высоты для обеспечения переправы с севера.
Salex: Краевед пишет: Военный комиссар 3 го стр. батальона старший политрук А.И Расторгуев группа командиров 232 СД. Кого смог распознать: в центре Улитин (в пилотке) — командир дивизии, рядом Васильев Г. С. (в каске), командир 605 сп. Крайний слева не Расторгуев? Мне кажется ,похож.
Salex: Наконец-то осилил перевод свидетельства участника боев за Семилукскую переправу со стороны "Великой Германии" http://kraevedo.livejournal.com/51819.html
полная версия страницы