Форум » Великая Отечественная. Битвы и сражения » Высота "Огурец" » Ответить
Высота "Огурец"
Краевед: Высота подвига и памяти. Пожалуй, нет в Липецкой области более известного военного мемориала, чем высота 194,0 у деревни Ломигоры в Воловском районе. Названная в войну «Огурец» из-за её продолговатой формы, эта высота ещё в 60 годы прошлого века стала местом проведения раскопок и сооружения первых памятников на полях прошедших боёв. В течение многих лет на высоте и в её окрестностях работали поисковики как из Липецкой, так и из других областей нашей страны. Благодаря их стараниям и в первую очередь поиску липецких «Неунывак» здесь были обнаружены и захоронены в братских могилах останки многих наших погибших солдат. О боях за высоту «Огурец» много писали ещё в советское время. Ветераны воевавшей здесь 132 сд. приложили много усилий, чтобы увековечить подвиг своих погибших боевых товарищей. Были составлены списки погибших и на памятной высоте появился величественный монумент. В газетах публиковались воспоминания и многочисленные репортажи с торжественных митингов. Поэтому о мемориале в Ломигорах многие хорошо знали. Гораздо меньше было известно о самих боях, проходивших здесь в 1942 году. Авторы многих газетных публикаций зачастую просто повторяли уже опубликованные ранее статьи, не опираясь на архивные документы, отчего подлинная история боёв за высоту обрастала мифами и искажениями. Документы же противника исследователям были тогда и вовсе недоступны. Сбор материалов о боях за высоту «Огурец» я начал ещё 20 лет назад, когда получил допуск к работе в архиве министерства обороны в Подольске. В те годы мне также удалось найти участника тех боёв и записать его воспоминания. Впоследствии я дополнил имевшиеся у меня данные трофейными документами из национального архива США. Все эти материалы позволяют сейчас объективно рассказать о тех событиях, в память о которых и был создан военный мемориал в Ломигорах. Итак, октябрь 1942 года. После кровопролитных летних боёв фронт стабилизировался. Главные события войны развернулись под Сталинградом, а на Брянском фронте, который частично прошёл по территории современной Липецкой области, активные действия прекратились. В этих условиях советское командование решило проводить частные наступательные операции, чтобы улучшать свои позиции, наносить потери противнику и сковывать его резервы. Одним из таких боёв и стала задуманная операция по захвату высоты 194,0. Местность в этом районе, казалось, сама подсказывала план действий. Высота выступала в сторону советских войск, глубокие овраги способствовали скрытному подходу к её подступам. Сплошной линии фронта у врага не было, и оборонявшийся здесь немецкий гарнизон не имел соприкосновения с соседними частями. Командование 132 сд. решило обойти высоту с флангов и внезапным ударом усиленного батальона захватить её. 18 летний рядовой Коля Жуковин был одним из многих других бойцов этого батальона. Однако в его положении было одно важное обстоятельство, которое отличало его от других: за высотой, всего в нескольких километрах от немецкой передовой лежало его родное село. По прихоти случая, из всех других бесчисленных вариаций военная судьба занесла Колю именно сюда, дав ему редкую возможность идти в бой за свой родной дом. Бойца отделала от него только занятая врагом высота. Операция началась в ночь на 14 октября. С наступлением темноты два ударных отряда 498 сп. стали тихо продвигаться в обход высоты. Но задуманный план сорвался в самом начале. Во время преодоления немецкого проволочного заграждения один из бойцов задел растяжку мины. В ночной тишине грохнул взрыв, 2 человека погибли, а пробиравшийся по оврагу отряд был обнаружен. Всполошившиеся немцы осветили местность ракетами и накрыли овраг и подступы к высоте плотным огнём артиллерии и миномётов. Оказавшись под таким губительным обстрелом, левый отряд свою задачу не выполнил и стал с потерями отходить обратно. Правый отряд смог обойти вражеские позиции. Отчасти этому способствовало то, что внимание противника было отвлечено на бой с левым отрядом. Но около половины второго ночи насторожившиеся немцы обнаружили и его. К удаче отряда его передовые группы к тому моменту были уже недалеко от вражеского опорного пункта и в стремительном броске смогли ворваться в немецкие траншеи. Начался ближний бой, перешедший в кровавые рукопашные схватки. Н. Жуковин вспоминал: «Перед атакой выдали нам по 100 г. спирта, и когда мы ворвались на высоту пришло какое-то остервенение. Пропал страх и меня охватило настоящее безумие. Кругом мат-перемат, все разъярённые, орут жутко, стрельба - в упор! Помню, что в траншеях встречались нам ошарашенные произошедшим немцы, пятились и поднимали вверх руки – били и их, потому, что некогда было разбираться и не до пленных…» Не выдержав ночного натиска, немцы отступили по ходам сообщения, но закрепились в соседних опорных пунктах и обозначили место прорыва ракетами. Наступление отряда застопорилось. К тому же, в ночном бою противник применил коварную новинку – снаряд, разбрызгивавший при разрыве светящуюся жидкость. В результате забрызганные этой жидкостью бойцы стали видны в темноте, что позволило противнику вести по ним прицельный огонь из стрелкового оружия. По воспоминаниям участников боёв попавшую на тело жидкость приходилось стирать по 5-8 минут, свечение же жидкости на обмундировании ничем прекратить не удавалось. С наступлением рассвета обстановка осложнилась. Немецкое командование сосредоточило по району вклинения массированный огонь из всех видов оружия и перекрыло подходы к ворвавшимся на высоту подразделениям. Снабжение отряда было нарушено, а своевременно усилить его и решить исход боя в свою пользу командование дивизии не смогло. Тем временем противник стал стягивать к месту боя свои резервы. На следующую ночь наши части попытались вновь продвинуться по немецким траншеям и в отчаянном усилии смогли выбить врага ещё из одного опорного пункта. Но на этом силы наступающих иссякли. Роты понесли тяжёлые потери, кончались боеприпасы, бойцы были сильно измотаны. Раненых не было возможности вынести в тыл и их сносили в захваченные немецкие блиндажи. 15 октября в бою наступил кризис, и чаша весов стала склоняться в сторону противника. На высоте бушевал ураган разрывов, свистели осколки и пули, захваченные отрядом опорные пункты были избиты минами и снарядами. Подтянув резервы, немцы начали контратаки и перехватили инициативу боя. В этих условиях, отрезанные от помощи и снабжения, остатки батальона не смогли удержать высоту. Расходуя последние боеприпасы, они как могли отбивались от врага в захваченных окопах. В одном из блиндажей на высоте оказались батальонные радисты, среди которых была и девушка – Н. Андреева. Вскоре вражеские автоматчики блокировали блиндаж. Оказавшись в отчаянном положении, Нина передала на КП полка радиограмму: «В наших руках остался один блиндаж. Кругом немцы. Вызываю огонь на себя.» По воспоминаниям ветеранов, Андреева затем открытым текстом передала: «В блиндаж рвутся немцы. Нас трое, все радисты. Взрываем себя противотанковыми гранатами. Прощайте!» Затем на КП услышали взрыв. Когда враг окружил занятые отрядом позиции, оставшиеся в живых бойцы пошли на прорыв. Им пришлось прокладывать себе дорогу штыками, лопатами и (как отмечено в документе) даже камнями. Это были отчаянные и трагические минуты того страшного боя. Вырваться к своим удалось только 8 десяткам человек, многие из которых были ранены. В бою погиб и командир батальона капитан Соболев. Общие потери дивизии составили 1122 человека (по штабному отчёту - 616 убитых, 470 раненых и 86 пропавших без вести). По итогам боёв командование Брянского фронта издало приказ, где прямо назвало виновных в провале операции и сказало суровую правду. Но это была лишь часть правды. После окончания боя немцы тщательно осмотрели район высоты и насчитали здесь 391 нашего убитого бойца. 214 человек ( в том числе и скопившиеся в блиндажах раненые, которых пришлось бросить на высоте после отхода) попали в плен, но командование дивизии (очевидно, чтобы не портить статистику, ведь плен – это ЧП!), занизило число пропавших без вести, записав их на бумаге в убитые. Ещё одна часть горькой правды состояла в том, что накануне боя к врагу перешли перебежчики, из показаний которых немецкое командование узнало о готовящейся операции и вовремя усилило гарнизон высоты. Правда истории требует, чтобы мы, наконец, отказались и от мифов, которые регулярно сопровождали рассказы о боях за высоту. По одному из них в бой, якобы, были брошены некие «отборные эсэсовские части», которые чуть ли не поголовно были здесь уничтожены. По другому - немецкое командование для возврата высоты даже выгрузило из эшелонов перебрасываемые под Сталинград подкрепления, в результате чего они так и не доехали до Волги. (Некоторые авторы на бумаге умудрились даже «наголову разгромить гитлеровцев и не отступить с высоты ни на шаг!») Увы, все эти выдумки (которые, очевидно, возникли ещё в 1942 году) не соответствуют действительности. За высоту 194,0 воевали не «пьяные эсесовцы», а солдаты 88 пд. – самой обычной пехотной дивизии вермахта. В боях она понесла тяжёлые по немецким меркам потери – 238 человек (из них 64 убитых и 171 раненых), которые, однако, были почти в 5 раз ниже потерь нашей 132 сд. и не шли ни в какое сравнение с тем «бумажным уроном», что насчитали врагу в советских штабах. Там потери врага сначала оценили в 700, а потом уже в полторы тысячи(!) человек из чего выходило, что хоть бой и закончился неудачей, но враг всё же «потерял» больше, чем свои войска. Увы, суровые реалии войны были очень далеки от таких надуманных оценок, а исход операции красноречиво говорил о том, что в управлении войсками были серьёзные просчёты, что командирам всех уровней надо беречь людей и учиться воевать и что расплачиваться за ошибки и некомпетентность командования приходится тяжёлыми и неоправданными потерями, кровью и жизнью наших солдат. Но умаляет ли общий провал операции подвиг и героизм тех бойцов, кто стоял насмерть на легендарной высоте? На мой взгляд, нет. Защитники высоты сражались в самых неблагоприятных для себя обстоятельствах и выполнили свой долг до конца. Они делали всё возможное, чтобы разбить врага, но не смогли этого сделать по мало зависящим от них причинам. Все они заслуживают нашего признания и тех величественных памятников, поставленных на месте их подвига. К сожалению, тела наших убитых бойцов так и остались тогда на оставленной врагу высоте. После окончания боя немцы стащили их в воронки и забросали сверху землёй. Затем, зимой 1943, фронт ушёл на запад и к этим братским «могилам» добавились новые санитарные захоронения, когда вернувшиеся в родные места местные жители за колхозные трудодни собирали и хоронили здесь найденных у высоты убитых. Так они и лежали там долгие десятилетия, пока на поля минувших боёв не пришли поисковики. Благодаря их энтузиазму и самоотверженности останки наших погибших солдат, наконец-то были похоронены достойно. На той самой высоте, за которую они сражались и отдали свои жизни в далёком уже 1942 году. Около 30 лет назад место боя было засажено молодыми ёлочками и некогда совершенно голая высота неузнаваемо изменилась. Поднявшийся лес закрыл открывавшийся когда-то обзор на обступавшие высоту луга и теперь нам не просто увидеть всю зловещую выгоду вражеских позиций и оценить отвагу и решимость тех, кто их штурмовал. Теперь только сохранившиеся в лесу остатки немецких опорных пунктов и затянувшиеся хода сообщений молчаливо напоминают о гремевших здесь боях. Да ещё многочисленные следы раскопок. Лет 20 назад я встречал на высоте белевшие в раскопах кости вперемежку с остатками обуви и солдатского снаряжения. То были наши бойцы: своих убитых немцы хоронили в тылу, на кладбищах. А несколько лет назад, в ходе очередного похода по местам боёв, я нашёл на высоте и напоминание о германских «пришельцах»: хорошо сохранившаяся (с читаемой надписью и следами цветной картинки) банка из-под португальских шпрот, которыми «подкреплялись» здесь занесённые за тысячу километров от дома немецкие солдаты. До сих пор встречаются и другие следы войны, хотя брошенных кем-то костей я уже не встречал. Хотелось бы верить, что бросать останки наших солдат совесть не позволяет теперь и неофициальным «копачам». Но что же случилось с Н. Жуковиным? Утром 14 октября 1942 года он своими глазами увидел с захваченной части высоты своё родное село! Но побывать у своего родного дома ему тогда так и не довелось. В бою он был ранен и после захвата высоты немцами стал ночью пробираться к своим долгим кружным путём вдоль русла реки, благо он хорошо знал окружавшую его местность. Только через двое суток, отлёживаясь в приречных зарослях днём, он добрался до своей части, где его уже посчитали погибшим. Потом было ещё два года войны и новое тяжёлое ранение, после которого он уже вернулся домой «в чистую». В 60 годы прошлого века Н. Жуковин переехал на Украину, но ещё долгие годы приезжал на свою малую родину и каждый раз поднимался на высоту своей памяти и боли, где осталось лежать столько его боевых товарищей. Вечная им память и низкий поклон от нас, потомков! И.Ю. Сдвижков, 2011 г.
Ответов - 1
Almer: Отлично! Снимаю шляпу! Вечная память героям, и уважение к автору за суровую правду конкретного эпизода.
полная версия страницы