Форум » Персоналии (Personalities) » О поисках генерала Лизюкова и развернувшейся в связи с этим дискуссии » Ответить

О поисках генерала Лизюкова и развернувшейся в связи с этим дискуссии

Краевед: Уважаемые коллеги! Уважаемые гости форума!Позвольте представить вам статью о поисках и «обнаружении» останков генерала Лизюкова. Вернее о том, как в ходе раскрученной пиар-кампании её авторы и исполнители «доказывали» подлинность, якобы, найденного недавно захоронения генерала. Явная заданность этой кампании, целью которой является объявить, что найденные в селе Лебяжье останки принадлежат генералу Лизюкову, совершенно очевидна. Несомненно, что кому-то надо во что бы то ни стало «найти» пропавшего генерала и торжественно перезахоронить «его» к нужной дате, даже если его останки так и не были обнаружены, а под именем Лизюкова будут захоронены останки совсем другого военнослужащего!Сокращённый вариант этой статьи я отправил в одну из газет, но, увы, газета оказалась на стороне кураторов пиар-проекта! Мою статью урезали до минимума, а в ответ, во многом исказив её смысл, написали огромную статью в поддержку "нужной" ( я подозреваю, что официальной) версии!Теперь, когда я лишён возможности высказать свою точку зрения в печати, я выкладываю эту статью на форум. Хорошо, что помимо ангажированных средств массовой информации есть и свободный интернет! Я верю, что вы, уважаемые читатели, узнав правду, донесёте её и до других. Заранее вам благодарен! [more] Могила Лизюкова не была найдена! [quote]Показанный недавно цикл передач НТВ о генерале Лизюкове стал событием для многих телезрителей. Рассказ о боях, интервью, поиски свидетельств вряд ли оставили кого-то равнодушным. Обращение телекомпании к теме войны вызывает уважение, а репортажи о работе поисковиков смотрятся с большим интересом. Однако решение провести историческое расследование, учитывая специфику работы тележурналистов, на мой взгляд, было ошибочным. Конечно, они профессионалы своего дела, но вряд ли можно назвать их делом серьёзные исторические исследования! Особенности профессии вынуждают их разбираться буквально во всём, что, увы, сказывается на глубине изучения затронутых тем. Не случайно в репортажах были фактические ошибки, прозвучали старые мифы и новые домыслы. Но главным всё же является вопрос о том, какими выводами завершилось показанное расследование. Громкие заявления, появившиеся в средствах массовой информации после обнаружения захоронения в Лебяжье, привели некоторых поисковиков, краеведов и даже официальных лиц в состояние какой-то неоправданной эйфории и головокружения от успехов. Не имея для этого достаточных оснований, они стали заявлять, что останки генерала Лизюкова найдены! С поразительной быстротой и «эффективностью» расследовав то, что не удавалось выяснить в течение десятилетий, журналисты сделали уверенный вывод о том, что в «судьбе генерала поставлена точка». Но точка здесь далеко не поставлена. В этом запутанном вопросе нельзя принимать поспешных решений, даже если остаются какие-то сомнения. В деле же «обнаружения» и «положительной» идентификации останков генерала Лизюкова было столько ошибок и подтасовок, что можно ответственно заявить о несостоятельности озвученных на всю страну выводов. Экспертизы ещё даже не закончились, а в средствах массовой информации о предположении стали говорить, как о свершившемся факте! НТВ заявило: «Сегодня в Воронеже дописана одна из тех биографий, которые уже седьмой десяток лет обрываются казенной фразой: «Пропал без вести». Именно так было с Героем Советского Союза, командующим 5-й танковой армией, генерал-майором Александром Лизюковым.» Но каким же образом кто-то «дописал» биографию Лизюкова? Оказывается, что это эксперт-криминалист нашёл сходство одного из найденных черепов с фотографией генерала, после чего заявил: «Вероятность того, что могила Лизюкова найдена, равна 80–85 процентам». Я не собираюсь говорить о профессионализме уважаемого эксперта, но всё-таки для того, чтобы делать такие ответственные заявления (учитывая, что проведённая генетическая экспертиза так и не дала положительного результата) надо бы, помимо метода фотосовмещения, хорошо разбираться и в истории боёв под Лебяжье. В вопросе идентификации останков из военных захоронений, надо обязательно проводить историко-географический анализ самой возможности нахождения данных останков в том или ином районе. И если этот анализ говорит, что предоставленный для экспертизы материал был найден там, где искомых останков быть никак не могло, то, при всём уважении к эксперту-криминалисту, его оценки становятся просто не важными. С таким же успехом он мог бы сказать нам и о 100% сходстве, но от этого найденные останки всё равно не стали бы останками Лизюкова.. Но почему, собственно, могилу Лизюкова искали в Лебяжье? И почему именно у церкви? Исходя из каких сверхнадёжных и сверхточных исторических источников было принято это решение? И вот тут нам говорят о главном и единственном «доказательстве» того, что захоронение Лизюкова находилось в Лебяжье, – «письме водителя»! Вернее их было два, потому, что после разоблачения первого, мифического письма, нам тут же начали говорить о другом! Поэтому мы рассмотрим их оба! Письмо первое. « Личный водитель генерала писал, что…». Сделано на НТВ. В исторической науке принято анализировать имеющиеся источники. Так давайте внимательно изучим письмо водителя с целью проанализировать его соответствие фактам! Но тут мы с удивлением узнаём, что письма ни у кого нет! Где его искать никто не знает! Нам предлагают просто поверить на слово, что оно было, и всё тут! Но позвольте! В таком случае достоверность такого «источника» никак не превышает «достоверности» слухов! Строго говоря, здесь можно было бы сказать, что раз никакого письма нет, то и говорить не о чем! Но не будем упрощать проблемы и спешить с выводами. И потому поверим нашим оппонентам на слово и рассмотрим словесный пересказ этого несуществующего «документа», как источник! В чём же его суть? До начала расследования НТВ версия о письме звучала так: в 60-е годы прошлого века личный водитель Лизюкова, якобы, написал, что генерал был похоронен у церкви в селе Лебяжье, и что он (водитель) может даже приехать и показать точное место захоронения. Но организовать поиски сразу не удалось, а потом важный свидетель умер. Поэтому единственным источником информации о захоронении Лизюкова стало само письмо, которое куда-то затерялось. Однако поисковики хорошо помнили о нём, и спустя годы всё же нашли описанное захоронение у церкви. Ну что же, рассмотрим, насколько весомыми являются предъявленные нам «доказательства», а также тщательно проанализируем предлагаемую нам версию под названием: «Личный водитель Лизюкова похоронил генерала у церкви в Лебяжьем!» Начнём с того, что эта версия может показаться правдоподобной только тому, кто просто не знает фактов. Для тех же, кто изучил имеющиеся документы и свидетельства, несостоятельность версии о «письме водителя» очевидна с самого начала! Но что знает об этом рядовой зритель? В сущности ничего! Он скорее всего думает так: никаких документов о гибели Лизюкова не было, генерал погиб, но никто ничего не знал, и только после войны его личный водитель сообщил в письме о том, где тот был похоронен! Именно такую картину рисуют нам авторы публикаций об «обнаружении останков Лизюкова» в Лебяжье! Но ситуация с расследованием обстоятельств гибели Лизюкова в корне другая! Он был не простым рядовым бойцом, гибель которого могли просто не заметить, а генералом! Его исчезновение вовсе не прошло бесследно! Поэтому считать, что по обсуждаемой нами теме не осталось никаких других источников, кроме «письма водителя», значит просто не знать фактов! Об обстоятельствах гибели генерала Лизюкова есть и архивные документы и публикации в печати. Однако даже не зная документов, а руководствуясь всего лишь здравым смыслом, версию «письма водителя» уже можно поставить под сомнение простым вопросом: а почему, собственно, он ждал столько лет, чтобы рассказать о месте его захоронения? Ведь после гибели генерала он продолжал служить в Красной армии, в том же самом 2 ТК. Отчего же он не рассказал о захоронении сразу, в те отчаянные дни, когда Лизюкова искали живого или мёртвого и никак не могли найти? Ведь его донесение разом снимало бы тень подозрения с исчезнувшего генерала и однозначно переводило того из пропавших без вести в погибших в бою. Зачем же надо было ждать столько лет? Вразумительного ответа на этот вопрос расследование НТВ не даёт, да и самого этого вопроса журналисты, судя по всему, даже не замечают… Из их наивных объяснений зрители вполне могут подумать, что гибель генерала прошла незамеченной для всех, кроме его водителя! Погиб генерал, а никому и дела нет! Ни штабам, ни подчинённым, ни начальству! Как же иначе объяснить, что о захоронении Лизюкова никто, кроме его личного водителя, ничего не знал и даже не спрашивал? Это – бред. Но нас уверяют, что это правда! Очевидно те, кто по-быстрому «расследовал» трагедию Лизюкова, не представляют себе реалий 1942 года и того, в какой обстановке проходило настоящее расследование его исчезновения на Брянском фронте. Тогда многие большие начальники (включая и самого главного, хмурящегося в Кремле от сгущавшихся у него подозрений…) нетерпеливо требовали у подчинённых выяснения всех обстоятельств этого дела. После исчезновения Лизюкова в штабе Брянского фронта прошло служебное расследование, в ходе которого были собраны многие документы и свидетельские показания. В результате был сделал вывод о гибели Лизюкова. Но вопрос о месте его захоронения так и остался тогда без ясного ответа, что в дальнейшем дало почву для всевозможных слухов. Не случайно сам Сталин подозрительно спрашивал Катукова, не перебежал ли Лизюков к немцам. Можно предположить, что расследование исчезновения Лизюкова продолжилось уже по линии НКВД. Особенно когда стало ясно, что Сталин явно подозревает здесь подвох. Развеять эти подозрения могло только обнаружение трупа Лизюкова. Но сделать это было уже невозможно, так как район боёв 2 ТК оказался в руках противника. Оставалось искать тех, кто мог дать хоть какие-то показания о возможном захоронении генерала. А теперь представим, что в эту самую пору во 2-м ТК служит человек, который этого генерала похоронил лично. Служит и молчит. Вокруг опрашивают офицеров, в штабах пишутся докладные, достоверная информация нужна как воздух! Над командованием корпуса нависает даже угроза трибунала, а в это время личный водитель Лизюкова, который знает самую главную тайну, как ни в чём ни бывало возится со своей машиной и помалкивает. Так, как будто ему вообще нечего сказать! Возможно ли такое?! Совершенно невозможно! Человек, действительно похоронивший командира корпуса, немедленно доложил бы об этом командованию сразу же после возвращения в свою часть! У него не было ни права, ни причины скрывать этот факт! Он же не преступника хоронил, чтобы об этом никто не узнал! Никак не могли молчать и бойцы, участвовавшие в захоронении Лизюкова. Казалось бы, первым делом после возвращения из Лебяжьего водитель Лизюкова должен был прийти в штаб корпуса и заявить: «Я нашёл погибшего генерала и лично с группой бойцов похоронил его, за что и ручаюсь!» И прекратились бы кривотолки, товарищу Сталину сообщили бы о том, что Лизюков честно погиб в бою, и расследование завершилось бы указанием о дате и месте захоронении героя. А в документах обо всём этом остались бы соответствующие записи. Но ничего подобного в документах мы не находим! Ни в бригадных, ни в корпусных, ни даже во фронтовых документах нет ни слова о захоронении Лизюкова его личным водителем. В штабе корпуса только разводили руками! Там не могли доложить наверх не только о «захоронении Лизюкова его личным водителем», но и о каком-либо захоронении вообще! Таким образом, документы однозначно опровергают версию о захоронении Лизюкова в Лебяжье. Но предположим, что по неким фантастическим причинам личный водитель Лизюкова и его помощники, похоронившие генерала в Лебяжье, решили никому об этом не говорить! Только поэтому расследование не дало никаких результатов, и о могиле Лизюкова в Лебяжьем так никто и не узнал! А после войны водитель решил поведать об этой жгучей тайне в своём письме. Но кому ж он решил поведать об этом? Ну, конечно, семье генерала! И вот так появилось письмо личного водителя Лизюкова – главное доказательство захоронения генерала в Лебяжье! Оно появилось после войны, и поэтому, де, в архивных документах о нём не было никаких упоминаний! Так, вероятно, хотят объяснить нам загадку письма сторонники версии водителя? Увы, у них и тут получается явный конфуз! Потому, что ни о каком письме водителя с рассказом о захоронении Лизюкова в Лебяжье ни вдова, ни сын Лизюкова ничего не знали и никогда такого письма не получали! Это достоверный факт! Об этом в послевоенные годы рассказывал и писал сын Лизюкова Юрий и его свидетельства сохранились. Известно, что вдова Лизюкова «как ни добивалась, но не получила никаких уведомлений о гибели мужа». Уже после окончания войны она написала три письма Сталину с просьбой прояснить судьбу Лизюкова, но ни на одно из них так и не получила ответа. В одном из этих писем она писала: «Я обращаюсь с просьбой. Я хочу знать, где и как погиб мой муж и где остался его труп?» Зачем же ей надо было писать такие письма Сталину, если б она имела письмо водителя, в котором тот чётко и ясно объяснил ей, где и когда он похоронил Лизюкова? Незачем! Но она писала…. Версия о «письме водителя» вступает в противоречие со всеми опубликованными после войны мемуарами! Это книги Симонова, Ивановского, Кривицкого. Даже из воспоминаний Катукова, выдумавшего сцену последнего боя Лизюкова и на бумаге похоронившего генерала «со всеми воинскими почестями» ( об этом я писал в ВК раньше), следует, что об этой могиле знали очень многие люди, а не один водитель! Но тогда никакой тайны захоронения не было бы, и в архивных документах было бы прямо сказано, что генерал Лизюков похоронен в Лебяжьем. Но главное даже не в этом! Дело в том, что никакой надобности писать письмо у настоящего (а не придуманного) водителя Лизюкова, лейтенанта Боцкина, не было! После гибели Лизюкова он был командирован в Москву, чтобы отвезти семье личные вещи генерала. В Москве он встречался с вдовой Лизюкова и мог рассказать ей всё, что он знал о его гибели и захоронении. Но после этой встречи вдова Лизюкова не узнала о судьбе мужа ничего нового. Почему? Потому, что ничего определённого ни о судьбе Лизюкова, ни о месте его захоронения Николай Боцкин сказать не мог. Он сам не знал этого. Если б он действительно похоронил Лизюкова у церкви в Лебяжье, он рассказал бы вдове Лизюкова все подробности этой печальной истории с точным указанием даты и места захоронения её мужа! В этом случае она узнала бы об этом ещё в августе 42 года, а не мучилась бы неизвестностью до конца своей жизни, как это было на самом деле. Таким образом, не только архивные документы времён войны, но и все послевоенные источники однозначно говорят нам, что никакого «письма личного водителя» не было и захоронение Лизюкова в Лебяжьем – миф. Но что же это за таинственное письмо, которого ни у кого нет, а есть только рассуждения о том, что оно где-то и когда-то было, но которое было всерьёз использовано как единственное основание для поисков захоронения Лизюкова в Лебяжье? Что это за мифический исторический источник, достоверность которого ничем не подтверждена, а анализ невозможен в силу отсутствия самого предмета анализа! Кто его настоящий автор, которого, судя по всему, никто даже не знает, но которому так безоговорочно верят? Почему его сенсационные заявления не подтверждаются ни одним документом, ни одним свидетельством, но на каждом шагу только вступают с ними в противоречие?! Но в ответ ( не имея на то никаких оснований, кроме собственных выдумок!) нам важно и многозначительно говорят: «Ряд архивных материалов мог быть фальсифицирован».. У нас есть своя версия…Вот личный водитель Лизюкова писал, что… Получается, документы есть, но мы им не верим! Мифического «письма водителя» нет, но мы ему верим! И если факты не подтверждают мифа, тем хуже для фактов! При таком подходе останки Лизюкова можно было бы искать и в Воронеже, и под Москвой, да хоть на северном полюсе – лишь бы только туда указывало мифическое письмо! Но, видно, никакими научными аргументами невозможно переубедить того, кто сознательно решил верить и поклоняться мифам. Давно известно, что мифы очень нужны тем, кому явно недостаёт других знаний. Ну что ж, тогда отложим в сторону методы высокой исторической дискуссии и опустимся на пещерный уровень главного «доказательства» сенсации. Итак, мы выяснили, что письмо не было адресовано ни вдове, ни сыну Лизюкова. Кому ж тогда оно было адресовано? Может быть сторонники «версии водителя» теперь попытаются убедить нас в том, что автор письма адресовал его не вдове Лизюкова, а…лидерам поискового движения?! Но тут конфуз становится уже полным! Потому, что личный водитель Лизюкова трагически погиб вскоре после войны, когда поискового движения и в помине не было! Совершенно ясно, что написать такое письмо позже 1948 года лейтенант Боцкин никак не мог! Однако тут авторам проекта было уже явно не до истории. «Письмо водителя» стало нужно для всего хода «расследования» как воздух! Без этого письма всё обоснование захоронения в Лебяжьем рассыпалось в песок! Это важное письмо как вещественное доказательство требовалось найти во чтобы то ни стало, даже если его никогда и не было. И его нашли! 11 декабря 2008 года. Смотрим финал «расследования». Версия о подлинности останков Лизюкова явно трещит по швам: генетическая экспертиза не дала положительного результата. После демонстрации эпизода о её разочаровывающем результате (он и не мог быть другим!), посетовав на отсутствие нужного биологического материала, из-за чего, де, и невозможно идентифицировать найденные останки, авторы сенсации бросаются убеждать зрителей в существовании других «доказательств» и самым первым из них опять называют пресловутое «письмо водителя»! «Вот эти доказательства! – слышим мы проникновенный голос за кадром, - письмо генеральского водителя, который вместе с сослуживцами копал для Лизюкова могилу за церковью в селе Лебяжье!» Но что это? Внимательно вглядываемся в текст показанного листка и делаем поразительный вывод: за легендарное «письмо» водителя Лизюкова, за это «доказательство № 1» нам выдали рукописный листок, не имеющий к нему никакого отношения! Нам показали почтовую открытку Лизюкова жене и выдержки из воспоминаний сына Лизюкова Юрия конца 70 годов на фоне конверта! И самое печальное во всей этой «невинной шалости» это то, что сын Лизюкова как раз рассказывает о безуспешных поисках захоронения отца, то есть о том, что прямо противоречит так называемому «письму водителя»! На этом «творческие вольности» не кончаются. Выяснив, что в Туапсе живет сын водителя Лизюкова, туда посылают корреспондента. Но результат оказывается разочаровывающим. Сын водителя прямо говорит, что мама ничего не рассказывала ему ни о письме, ни о захоронении Лизюкова. Но такой результат явно не устраивал тех, кто хотел во чтобы то ни стало «найти» Лизюкова в Лебяжьем. Маховик расследования раскрутился к тому времени так, что хода назад уже явно не было! И чтобы подпереть зашатавшуюся версию об участии Николая Боцкина в захоронении Лизюкова, делается своеобразный ход конём! Читаем «расшифровку» фразы А. Боцкина на сайте НТВ: «Мама никогда не рассказывала, хоронила она папу или нет. Но она всегда подчеркивала, что к погребению имел отношение его личный шофер. Именно он и отвозил личные вещи отца». Как видим смысл фразы изменён здесь на прямо противоположный! В сюжете он ничего не сказал об участии отца в захоронении Лизюкова, а на сайте НТВ уже говорит! Сын Николая Боцкина бережно хранит всё, что осталось ему от отца: орден Красной звезды, фронтовые фотографии, письма, личные вещи. Ему хорошо известна биография отца из рассказов матери, и в беседе со мной он поведал мне о многих даже самых незначительных эпизодах его жизни. Но ни о каком письме о захоронении Лизюкова, которое, якобы, написал его отец, он никогда не слышал! Более того, он был немало удивлён, когда узнал, что раскопки в Лебяжьем проводились именно на основании этого совершенно неизвестного ему «письма»! И когда на экране телевизора он увидел показанный НТВ «подлинник» «письма водителя Лизюкова» он с волнением в душе и замиранием сердца посчитал, что видит строчки, написанные рукой его отца! Он и предположить не мог, что показанное ему «письмо отца» на самом деле было съёмочным трюком! Но откуда же взялся этот миф под названием «письмо водителя Лизюкова? Увы, как это почти всегда бывает со всякого рода домыслами, установить его первоисточник теперь вряд ли возможно. Но одно можно сказать совершенно точно. Личный водитель генерала Лизюкова лейтенант Николай Боцкин не имел к этому мифу никакого отношения. Можно только сожалеть, что его честное имя было использовано кем-то для сомнительной пиар-кампании. Подведём итоги. Изученные нами архивные документы и свидетельства дают нам все основания сделать следующие выводы: 1. Личный водитель Лизюкова лейтенант Николай Боцкин никогда не писал письма о, якобы, произведённом им захоронении генерала Лизюкова в Лебяжье. 2. Так называемое «письмо личного водителя Лизюкова», на основании которого было принято решение искать останки генерала у церкви в Лебяжье, является мифом. 3. Этот миф и стал по версии НТВ главным «доказательством» подлинности, якобы, обнаруженного захоронения Лизюкова. 4. Показанное в сюжете НТВ «письмо водителя Лизюкова» было..( как бы помягче так сказать, чтобы сохранить лицо телекомпании…) «ошибкой оператора»![/quote][/more] Вторая часть статьи следует.

Ответов - 68, стр: 1 2 3 4 All

Краевед: "Доказательства НТВ". То, что было выдано НТВ за "письмо личного водителя Лизюкова" о якобы произведённом им захоронении генерала в Лебяжьем. Рекомендую вам своими глазами увидеть эти "доказательства" в сюжете НТВ от 11 декабря 2008 года! Название сюжета: "НТВ проводит расследование" 1. Конверт письма сына Лизюкова Юрия в музей Саратовского ракетного училища.

Краевед: 2. Почтовая открытка Лизюкова жене с фронта

Краевед: 3. Запись воспоминаний сына Лизюкова Юрия о безуспешных поисках отца.


vlad: Краевед пишет: . Так называемое «письмо личного водителя Лизюкова», на основании которого было принято решение искать останки генерала у церкви в Лебяжье, является мифом. 3. Этот миф и стал по версии НТВ главным «доказательством» подлинности, якобы, обнаруженного захоронения Лизюкова. фигасебе, чем киношники занимаются !- я молчу про череп..- это вообще финиш ! так это, вы можете разместить и на милитере тоже- там число посетителей побольше здешнего. Или если хотите: я могу открыть там тему и поместить ссылку на этот текст.

Краевед: Письмо второе. «Механик-водитель писал, что…» Итак, мы пришли к однозначному выводу, что главное «доказательство» ( по версии НТВ) подлинности захоронения Лизюкова оказалось просто выдумкой. Но попытки выдать желаемое за действительное на этом не кончились! Не успело главное «доказательство» лопнуть как раздувшийся мыльный пузырь, как ему на смену появилось "другое"! А дело было так. Сокращённый вариант этой статьи я отправил в одну из Воронежских газет, надеясь, что тщательный анализ того, как «доказывали» подлинность захоронения Лизюкова, поможет разоблачить выдумки. Я полагал, что газета является своеобразным нейтральным полем для дискуссий, где на равных условиях могут сойтись в споре различные точки зрения по обсуждаемому нами вопросу. Увы, я ошибся. Газета оказалась на стороне тех, кому непременно надо «найти и захоронить» Лизюкова ко дню победы, даже если вместо него будут захоронены останки совсем другого человека! Но самое главное – оказалось, что у моих оппонентов уже был заготовлен запасной вариант действий! Теперь они ссылаются на совсем другое письмо! Правда при этом им пришлось пойти на явный конфуз. Поняв, что сказка НТВ о «письме личного водителя Лизюкова» уже откровенно дискредитирует своих сторонников, они разом отбросили её, хотя перед этим в течение многих месяцев публично ни словом не обмолвились о её несостоятельности! До этого всё в версии НТВ их устраивало! (Да и не сами же журналисты придумали версию о личном водителе генерала!) Теперь они вдруг заявили, что «телевизионщики ошиблись», что, оказывается, письмо писал не личный водитель Лизюкова, а… совсем другой водитель! В ответ на мою статью сторонники нового, «правильного» письма, косвенно признали, что «раскрученное» на всю страну «письмо личного водителя генерала» было выдумкой, но тут же с лёгкостью заметили, что к нему и не надо было относиться серьёзно, что оно, мол, и не стоило эмоций и критики! Сейчас они сетуют на неких анонимных «телевизионщиков»: мол, ну что с них взять, они ж не историки, напутали, неразумные, с «письмом водителя Лизюкова», придумали то, чего никогда не было! Нам говорят, что телепередача – это ж не научное историческое исследование, а прежде всего «красивый изобразительный ряд!» Послушаешь автора газетной публикации – так можно подумать, что расследование НТВ вели какие-то не в меру расшалившиеся дети, которых и журить то не стоит! А то, что благодаря их «расследованию» миллионы зрителей были введены в заблуждение относительно главного «доказательства захоронения Лизюкова», а огромные возможности телевидения позволили провести настоящую пиар-кампанию по подготовке нужного общественного мнения, этого в газете «не замечают»! Мавр НТВ сделал своё дело, Мавр может уходить. Благодаря телевидению зрители уже готовы поверить «обнаружению останков Лизюкова». И внимание публики быстро переключают с оконфузившегося мифического «письма личного водителя Лизюкова» на письмо другого водителя! Сейчас нам говорят, что автором письма был на самом деле не личный водитель генерала Боцкин, а механик-водитель Нечаев из 1 танкового корпуса! Именно он, якобы, и стал свидетелем похорон Лизюкова в Лебяжьем! Ну что ж! Факты и документы позволяют нам аргументировано опровергнуть и этот вымысел, тем более, что он является отнюдь не новым в дискуссии о судьбе Лизюкова! (О версии Нечаева было известно и раньше, я тоже писал о ней в «Военно-историческом архиве» в 2006 г.) Но вот что характерно, читатель! Те, кто этой весной бросил клич непременно найти генерала ( оцените заданность результата, читатель!), хорошо знали о письме Нечаева всё это время, но предпочитали не вспоминать о нём в пору триумфа растиражированного НТВ мифа о личном водителе генерала, который, якобы, похоронил Лизюкова. И лишь теперь, когда этот миф лопнул, они снова объявили главным доказательств

Краевед: Донесение о потерях политсостава Брянского фронта. Как видим в документе нет никакого упоминания о месте гибели и захоронения полкового комиссара (!) Ассорова, да и дата ориентировочно поставлена на самый конец июля, что говорит о том, что ДАЖЕ В СЕНТЯБРЕ 1942 г. в штабе Брянского фронта не знали точно когда и где он погиб! Этот документ наглядно показывает несостоятельность утверждения Нечаева о произведённом, якобы, захоронении командира и комиссара 2 ТК 25 июля 1942 года , которое, если верить автору письма, происходило в присутствии 15 человек, среди которых были подполковники Горелов и Рушин. Если бы это действительно было так, то об этом "знал" бы не один Нечаев, а, как минимум, штабы 1 гв. тбр, штаб 1 и 2 ТК, а от них и штаб Брянского фронта. В этом случае в представленном вам документе была бы указана не сиротливая и неверная дата гибели 31.7.42 г. ( ошибка в целую неделю!), а точное число (25 июля 1942 г.) и место захоронения ( у церкви в селе Лебяжье), как это было указано в отношении других погибших политработников этого списка. Но как мы с вами видим ничего этого в документе нет! Всё это ещё раз красноречиво говорит о том, что заявления о захоронении Лизюкова, Ассорова и всех членов их экипажа в Лебяжьем являются вымыслом! Иначе получается, что похоронившие генерала и полкового комиссара офицеры и бойцы 1 гв. тбр. решили скрыть это ото всех и хранить как страшную военную тайну! Непонятно только от кого...

Краевед: Донесение о потерях комсостава Брянского фронта с упоминанием гибели Лизюкова и Ассорова. Как видим даже в октябре (!) 1942 года в штабе фронта о датах гибели командира и комиссара 2 ТК могли сказать лишь предположительно! Что же тогда говорить о месте их захоронения? Об этом никакой информации не было вообще! Таким образом, этот документ также полностью опровергает выдумки о якобы произведённом в Лебяжье захоронении Лизюкова и Ассорова! Если бы оно на самом деле было, как уверяют нас в газете, старшие офицеры, присутствовавшие при захоронении генерала (!) и полкового комиссара (!) обязательно сообщили бы о нём по команде, а не молчали бы "набрав в рот воды", как получается, если верить версии Нечаева и её современных сторонников.

Краевед: Карта района Лебяжье, Хрущёво и рощи, у южного отрога которой и погиб Лизюков, Ассоров и члены их экипажа кроме старшего сержанта Мамаева. Как видим от места гибели до Хрущёво, где убитых, якобы, подобрали танкисты 1 гв. тбр., больше 5 километров! Как все убитые могли там оказаться?! Кто и зачем "перетаскивал" их всех туда прямо вдоль линии фронта? Получается, что офицеры из 1 гв. тбр. знали об обнаружении командира и комиссара соседнего танкового корпуса, КОТОРЫХ ВСЕ ИСКАЛИ И НИКАК НЕ МОГЛИ НАЙТИ (!), но по тихому похоронили генерала и полкового комиссара в оставляемом врагу селе и никому об этом не сообщили!? Это- вздор. Но если верить навязываемым нам выдумкам, получается, что это правда!

Краевед: Выдержка из документа 1952 года. Как видим даже спустя 10 лет (!) после гибели Ассорова точная дата его гибели ( значит и Лизюкова тоже!) была неизвестна и выводилась лишь предположительно и очень осторожно! Что же тогда говорить о месте и дате их захоронения? Они тем более были неизвестны! Таким образом, заявления о захоронении (и, соответственно, нашумевшем недавнем "ОБНАРУЖЕНИИ"!) останков Лизюкова, Ассорова и членов их экипажа у церкви в селе Лебяжье, несостоятельны! Это в лучшем случае ошибка и добросовестное заблуждение, а в худшем сознательный вымысел, который нам с помощью огромных возможностей телевидения, газет и других средств массовой информации пытаются выдать за правду!

Краевед: Друзья, коллеги и единомышленники! Помогите донести правду до тех, кто её не знает и верит тому, что показывают и пишут ангажированные средства массовой информации в раскручиваемой кем-то сомнительной пиар-кампании!

Bazilio: Хе! Вы бы почитали в ноябре форум на "райберте". Я раздразнил "прахом командарма" одного гуся из ПО "Дон" до красного каления! ТоварищЪ, под ником "Киммериец", под натиском холодных объективных аргументов (моих и моего друга) сначала что-то бякал в оправдание, а потом сорвался, брызгал слюньми, орал в голос про то, что кругом жЫды и продажные люди, нес черти-что, как белогорячий. Мне влепили предупреждение, а тему сначала заблокировали. а после и вовсе снесли. ПеАрщики, е-мое.

Краевед: Уважаемый Bazilio! Я очень рад, что у меня есть единомышленники! Ещё больше я рад оттого, что мои единомышленники есть в Воронеже! У меня складывается ощущение, что на наших глазах полным ходом, как каток, идёт к завершению очевидная пиар-кампания с явной целью доказать то, чего на самом деле не было. Поправтье меня, если я ошибаюсь, мне очень важно знать мнение Воронежцев! Какие аргументы вы приводили вашим оппонентам в ноябре? Было бы любопытно узнать!

Иван: Уважаемые посетители и участники форума! К вам обращаются родственники Александра Ильича Лизюкова из родного для него белорусского города Гомеля. Позвольте мне, двоюродному внуку командарма Лизюкова, от имени семьи изложить нашу позицию, которая хорошо известна господину «краеведу», но до недавнего времени не могла быть озвучена публично в силу деликатного характера обсуждаемого вопроса. Господин «краевед», который, похоже, озабочен посмертной судьбой командарма больше, чем его родственники, пренебрег нашей настоятельной просьбой воздержаться от спекуляций на столь деликатную тему и вынуждает нас высказаться публично. Делаю это первый и последний раз, поскольку предпочитаю другие формы дискуссии и представления своих позиций. Свои принципы заявляю в статьях, книгах и публичных дискуссиях глаза в глаза, без «ников» и развязно-насмешливого тона обсуждения, когда «прах» павшего в бою героя берут в иронические кавычки, а «череп – это вообще финиш». Называю себя без всяких псевдонимов: Иван Афанасьев, заведующий кафедрой русской и мировой литературы Гомельского государственного университета имени Франциска Скорины, специалист по литературе о Великой Отечественной войне, двоюродный внук Александра Ильича Лизюкова, проживающий в городе Гомеле, на его Родине, в доме, который в 1938 году был построен Александром Ильичом для своей родной тети и ее дочери – двоюродной сестры командарма, моей родной бабушки Лидии Афанасьевны Лизюковой. Построен в знак глубокой признательности за то, что после кончины матери Александра Ильича семья моей бабушки (мой прадед Афанасий Устинович и прабабушка Варвара Терентьевна) стала для него и младшего брата Петра родной, приняла братьев как своих сыновей. Позвольте уведомить форум о том, что наша семья располагает документальными свидетельствами участников последнего сражения командарма, которые полностью подтверждают результат поисковой работы «Дона» и суть событий, изложенную в «Воронежском курьере» журналистом П.Поповым. В частности, речь идет о задокументированном сообщении командира танкового взвода 5 ТА, которое датировано 1970-ми годами, и о свидетельствах, к счастью, ныне здравствующего радиста командарма, которые предельно точно подтверждают изложенное ветераном-танкистом. Счастлив, что мне удалось лично пообщаться с этим человеком. Очень надеюсь, что наше общение продолжится и будет очень-очень долгим. Меня удивляет странная настойчивость господина краеведа, с которой он последовательно опровергает сам себя, указывая на многочисленные противоречия объективного и субъективного свойства в военных реляциях и в то же время основывая свои выводы исключительно на них. Некоторое время тому назад я сам имел возможность выслушать от него упреки в том, что недостаточно озаботился архивными изысканиями для прояснения судьбы моего деда. Отвечать на оскорбительные выпады подобного рода – последнее дело. Однако, поскольку мое слово форуму становится первым и последним – что бы я ни услышал от него в ответ, в дискуссию втягиваться принципиально не намерен, – позвольте его, это слово, произнести. Не господину краеведу судить о нашей семейной памяти и боли, потому что никакой краевед не объяснит мне: почему мой родной дед по отцовской линии – младший лейтенант Иван Михайлович Афанасьев, погибший в сентябре 1942 года подо Ржевом и похороненный в братской могиле, десятилетия (!) после Победы числился пропавшим без вести и оставался таковым после многократных запросов семьи во все официальные инстанции? Неужели даже после этого кто-то хочет убедить меня и всю нашу семью в безупречности военной цифири? Сейчас мы знаем место и номер могилы, хотя для этой правды потребовались коллективные усилия нескольких семей Афанасьевых. Но кто вернет пролитые вдовьи слезы? Быть может, господин краевед позаботится? Почему о судьбе павшего смертью храбрых старшего брата Александра Ильича – Евгения Лизюкова, который был командиром партизанского отряда на Минщине, приходилось буквально допытываться его двоюродной сестре Лидии Афанасьевне с помощью музейных работников Гомеля, хотя он числился во всех официальных реестрах, тем не менее, превративших его в едва ли не пропавшего без вести для родственников? Быть может, господин краевед поможет мне установить обстоятельства гибели и место захоронения моего деда по материнской линии, который был оставлен для подпольной работы, выдан провокатором и расстрелян и о судьбе которого я до сей поры не могу узнать НИЧЕГО, но буду вести этот поиск, пускай даже без всякой надежды на успех, потому что святым делом считаю именно его, а не словопрения в Интернете? Может быть, для господина краеведа ничего не значат и настойчивые обращения вдовы Анастасии Кузьминичны Лизюковой в самые высокие официальные инстанции, которые не утруждали себя серьезными ответами, хотя располагали теми бумагами, которые сейчас абсолютизирует господин краевед, выполняя именно ту работу, в которой эти самые инстанции, «забывшие» о судьбе генерала-героя, были бы ныне заинтересованы больше всего? Не кажется ли участникам форума странным этот удивительный союз: гонителей генерала и некоторых нынешних «правдоискателей»? Господин краевед наверняка посчитает эти аргументы домыслами историка-дилетанта. Позвольте в таком случае привести свидетельство фронтовика-писателя, к которому допустимо прибегнуть профессиональному литературоведу, чтобы процитировать знаменитую статью В.Кардина «Легенды и факты», опубликованную в легендарном «Новом мире» времен редакторства А.Т.Твардовского. В статье В.Кардина говорится о первом жизнеописании Александра Лизюкова, которое принадлежит перу А.Кривицкого, и возносится заслуженная хвала писателю: «Заслуга автора тем более велика, что генерал Лизюков - из тех военных деятелей, чья яркая и трагическая жизнь, чья высокая доблесть были преданы забвению» («Новый мир», 1966, № 2). Правда, складывается впечатление, что попытка ответа на вопрос: «Почему?» в планы господина краеведа не входит. Значит, и говорить с ним не о чем. Тем более – объясняться. Объясниться наша семья хочет перед теми, для кого память о командарме Лизюкове свята и кто своим самоотверженным трудом пробил брешь в стене молчания, по крупицам восстанавливает истину и, конечно, находится в начале большого исследовательского пути, отправная точка которого безупречна и вдохновляюща: обретенный прах героя. Еще вчера мы могли сказать, что в Воронеже, в поисковом объединении «Дон» подвижнически трудятся наши друзья. Сегодня мы от имени всей нашей семьи говорим о них: братья. Мы сердечно признательны телекомпании НТВ, участие которой в посмертной судьбе командарма Лизюкова было не «пиар-проектом», а формой общественной поддержки серьезного начинания, и уж наверняка возможные дискуссионные аспекты этой благородной работы, которые восприняты господином краеведом с каким-то апокалиптическим отчаянием, не идут ни в какое сравнение со стихией Интернета, в которой тот же господин краевед готов искать поддержки и опоры, ничуть этим обстоятельством не смущаясь. И сознательно забывая о том, что, начавшись как плодотворная социальная инициатива, проект НТВ, ведомый работой поисковиков со всеми ее сложностями и непредсказуемыми поворотами, а не ведущий и тем более не обслуживающий ее, состоялся как концептуальный, исторически и социально значимый результат, плодами которого ничтоже сумняшеся готовы воспользоваться сами противники этой серьезной и результативной телевизионной инициативы. Не потому ли, что «на тему» Лизюкова по-настоящему разговорились и Россия, и родная командарму Беларусь? Мы воздаем должное профессионализму экспертов-криминалистов, которые всегда были неудобны для дилетантов и почему-то с легкомысленной игривостью проигнорированы на форуме. Доводы и заключения профессионалов не убеждают только тех, кому материальный, «вещественный», исследованный факт (например, фотосовмещение, проведенное с использованием всех необходимых методик, если, конечно, господин краевед как универсальный специалист не возьмется утверждать обратное) не нужен, ибо именно отсутствие факта дает возможность бесконечно долго паразитировать на теме, изводить себя и участников подобных форумов неуместной экзальтацией. Пожалуйста, перестаньте обращаться со святыми для нас мощами родного человека, словно с игральными костями. Для господина краеведа – это в самом деле «пиар-кампания», в которой он посчитал возможным использовать все технологии убеждения (начиная с Интернет-ресурсов) и, видимо, в чем-то преуспел, вербуя несведущих сторонников. Для нас же это – семейная история, которую только подлец и вероотступник готов переписать в угоду тем или иным соображениям общественной дискуссии. Уважаемые участники форума и просто любопытствующие! Подумайте только об одном: вы берете на себя смелость лишить семью возможности по-человечески, по-христиански проститься с родным человеком. Просим вас об одном: остановитесь у черты, за которой вас подстерегает неискупимый грех святотатства. Нам кажется, что вас еще можно увещевать просьбой. Любопытство – не порок. Но ресурс праздного любопытства давно исчерпан. Очередные домыслы и разглагольствования сейчас могут превратиться во что-то другое. К сожалению, подобное превращение с господином краеведом, похоже, уже произошло. Он явно чувствует себя «проигравшим», этим огорчен, этого страшится и, к огромной печали, начисто забывает о том, что происходящее – не игра, не «пиар». Это жизнь. Это наша судьба. Это долгое и теперь уже окончательное прощание. Навсегда. Требовать понимания этого от господина краеведа, по-видимому, глупо и бесполезно. Он для себя всё решил, отказав в праве на решение всем остальным. Поэтому сегодня, сейчас в первый и последний раз мы публично требуем от него не посягать на наше право и не оскорблять этими посягательствами наши чувства. В случае необходимости считаем возможным донести нашу позицию до самой широкой общественности, включая лиц, уполномоченных принимать официальные решения по данному вопросу. Честь имеем. По поручению семьи гомельских родственников Александра Ильича Лизюкова – Иван Николаевич Афанасьев, двоюродный внук командарма. 02 апреля 2009 года, город Гомель. Республика Беларусь.

Краевед: Уважаемый Иван! Во-первых, я и не думал скрываться под "никами", и вы в любой момент могли узнать моё имя, прочитав его в профиле участника. Во-вторых, меня, мягко говоря, удивляет ваш тон, который, смею считать, вам явно не к лицу. В-третьих, на все ваши упрёки и обвинения, которые я считаю незаслуженными, я готов ответить аргументированно, с фактами и документами в руках. Хотелось бы и от вас услышать не эмоциональные восклицания, а достойную историка аргументацию. Но ведь вы сказали, что не намерены ввязываться в дискуссию? Как же нам быть? А по поводу кавычек в слове останки "Лизюкова" вы напрасно горячитесь. Заявляю вам совершенно ответственно, что найденные останки не могли принадлежать и не принадлежат генералу Лизюкову. Вы ошибаетесь, когда называете их святыми для вас мощами, если понимать под этим останки вашего родственника. А вот упрёк по поводу "игральных костей" возвращаю вам обратно. Не вы ли своими решениями способствуете тому, что найденные останки неизвестного советского военнослужащего собираются объявить останками генерала, а подлинные останки Героя Советского Союза так и останутся не разысканными? Что касается экспертов, не торопитесь. Ошибаться могут все, в том числе и вы и эксперты. Читайте апрельский номер "Военно-исторического архива". Там будет и про экспертов. С уважением, Краевед. P.S. Вы, очевидно, хотели меня задеть словом господин?

vlad: Иван пишет: Свои принципы заявляю в статьях, книгах и публичных дискуссиях глаза в глаза, без «ников» и развязно-насмешливого тона обсуждения, когда «прах» павшего в бою героя берут в иронические кавычки, а «череп – это вообще финиш». несмотря на патетичексий тон вашей реплики обьясню свою позицию. Обмер данных черепа для послед. сравнения с фотографией погибшего (кем бы этот человек не являлся) не позволяет со 100% достоверностью идентифицировать личность человека. Здесь может идти речь лишь о сходстве, и то чисто в вероятностном смысле: к сожалению успехи компьютерного анализа не столь велики, пока. Не говоря уже о том что мы имеем дело с человеком погибшим в танке, что естественно ухудшает качество материала для анализа: череп мог просто не сохранится из-за сильного удара во время огневого контакта танка с немецким снарядом. Надеюсь я не очень сложно изложил. А вообще-то непонятен тон вашего ответа краеведу: монополия на информацию и свобобу высказываний отнемена на территории страны когда-то называвшейся СССР еще с 1991 года.

ГРАФ: А где сейчас находятся найденные останки? И есть ли возможность сделать генетическую экспертизу?Родственники живы.Может после этого все разъяснится?

Salex: ГРАФ пишет: И есть ли возможность сделать генетическую экспертизу? Попытка была, эксперты сказали, что на имеющемся материале генетическую экспертизу сделать не получится.

torn13: бред какой то а откуда Взялось Хрущево?(Как видим от места гибели до Хрущёво, где убитых, якобы, подобрали танкисты 1 гв. тбр., больше 5 километров! ) водитель вроде бы ссылался на район высоты 188,5? да и про Ассорова водитель вроде ничего не говорил это вроде поисковики и то предпологали что возможно он тоже мог попасть в данное захоронение но не факт. И еще почему вы черпаете материал не из официальных отчетов а с газет и телевидения, да еще и с разных по редакции и изданию? я правильно понял?

Краевед: torn13 пишет: И еще почему вы черпаете материал не из официальных отчетов а с газет и телевидения, да еще и с разных по редакции и изданию? Уважаемый torn13! Если у вас есть официальные отчёты, я был бы вам признателен за возможность с ними ознакомиться! Но судя по всему, эти отчёты кем-то явно секретятся, вот и приходится брать информацию из газет да телевидения! По крайней мере в газетах этих отчётов я не видел! Сообщите, если у вас есть к ним доступ!

Краевед: Уважаемые участники и гости форума! Чтобы снять с себя подозрения в утаивании или извращении взглядов моих оппонентов представляю вашему вниманию статью из Воронежской газеты, в которой выражена суть их позиции. Об этой статье говорил и взявшийся меня поучать Иван Афанасьев. Читайте и судите сами. К сожалению первой части этой статьи у меня в отсканированном варианте нет, просьба к Воронежским участникам восполнить пробел. Кого нашли в Лебяжьем? (Окончание. Начало в № 116, 28 февраля 2009 г.) Последний бой В сорок втором танковый удар противнику на землянском направлении был нанесен совсем не так, как желал командующий 5-й танковой армией генерал Лизюков. Человек, до войны названный «летающим танкистом», а в 1941 году получивший звание Героя за оборону Борисова и отбросивший немецкие машины от Москвы, всегда ратовал за скоростные качества танков. Но в воронежском сражении генералу не позволили передвигать танки к месту операции своим ходом -- их везли по железной дороге, теряя время. Генерала заставили вводить армию в бой по частям, а не одним «железным кулаком». Когда немецкие самолеты стали сметать наши танки, Александр Ильич по - крупному поругался с заместителем командующего Брянским фронтом Чибисовым, требуя ввести в бой авиацию. Но в ответ услышал прилюдно: «Вы - трус!». Лизюков безуспешно пытался остановить расформирование своей армии, отправив телеграмму Сталину... 23 июля 1942 года Чибисов, не слушая возражений командующего 2-м танковым корпусом Лизюкова, в грубой форме потребовал наступления. Лизюков отдал приказ, а затем, сев в танк, в отчаянии отправился на подмогу танковой бригады, терпевшей поражение. Этот день стал последним днем его жизни. Как знать, может быть, генерал считал надвигавшуюся смерть более предпочтительной, чем грядущий позор? Ждал ли пощады он, перед войной уже сидевший в тюрьме как «враг народа»?.. Командующий 1-м танковым корпусом М. Катуков, если верить его собственным воспоминаниям, велел Горелову вызволить подбитый лизюковский танк с поля боя, и специальной танковой группе под прикрытием огня удалось выполнить эту задачу. По сообщению руководителя поискового объединения «Дон» М. Сегодина, после обнаружения в селе Лебяжьем могилы продолжаются и будут продолжаться необходимые архивные изыскания в Центральном архиве Министерства обороны. Даже в последние недели сделаны новые находки. И они подтверждают некоторые детали из мемуаров М. Катукова, а также воспоминаний генерала Е. Ивановского. Так, обнаружено, что в Лебяжьем находился штаб 1-го танкового корпуса, и это проясняет многое в причастности корпуса к трагическим событиям последнего дня Лизюкова. Кроме того, найден поныне здравствующий очевидец - бывший радист, ехавший в автомобиле позади танка Лизюкова, точнее, в хвостовой части сопровождения генерала. Он свидетельствует, что сопровождение такое было. И о бое он тоже знает не понаслышке. Получается, что танк, в котором сидел генерал, выехал не в одиночку, и пропасть, затеряться никак не мог, как не могли наши танкисты бросить на произвол судьбы и тело легендарного командарма. Поисковики склонились к тому, что Ивановский верно указывал, как полковой комиссар Ассоров двигался за Лизюковым на втором танке. Именно такой ход событий интуитивно отстаивал на страницах «ВК» краевед В. Кадыров. Здесь мне можно было бы поставить точку в пересказе боевой обстановки, оставив ее подробное описание (вместе со всеми спорными вопросами) тем исследователям, которые работают с документами центрального архива. Но необходимо все-таки напомнить, что липецкий историк И. Сдвижков оспаривал воспоминания Катукова, утверждая, что боевого эпизода на самом деле не было («ВК», 26 марта 2005 года). Главное его доказательство в споре о гибели и захоронении Лизюкова -- опубликованные им в «ВК» архивные военные документы о результатах расследования, которое начиналось под руководством полковника Сухоручкина. На поле боя разведчики обнаружили странную, противоречивую, с сегодняшней точки зрения, картину, если считать ее картиной гибели Лизюкова и если верить всем ее деталям. В поле стоял брошенный подбитый танк КВ со свисавшим с него трупом танкиста (судя по петлицам - Ассорова?). Почему-то в ста метрах от танка лежал «труп красноармейца» (именно так - безымянного человека), причем «с раздавленной головой» (непонятно, что могло ее раздавить; может, на самом деле она была повреждена разрывом снаряда, как пишет Катуков, - но тогда генерала можно было узнать?). А в кармане у этого человека (по другим данным - «на трупе») почему-то обнаружили вещевую книжку на имя Лизюкова. Уже по окончании боевых действий резюмировали, что по свежим следам этот труп был вывезен «и похоронен около рощи, что западнее высоты 188,5» (про второй труп умалчивается - неужели его могли оставить на броне?). Сегодня, когда с потрясающей точностью подтвердилась основная версия захоронения Лизюкова, - останки нашли именно в той точке кладбища возле храма, где указал танкист-очевидец Нечаев, - любую иную версию необходимо сразу подвергнуть критическому осмыслению. Насколько достоверен документ, исключены ли ошибки или намеренное искажение фактов? Или речь идет о каких-то других танках и трупах из сопровождения Лизюкова? В результате дискуссий стало вполне очевидным, что существующие документальные источники вступают в противоречие и друг с другом, и с мемуарами авторитетных начальников. И объяснить это нетрудно: с одной стороны, у Лизюкова были недоброжелатели, с другой - сначала требовалось по возможности затуманить «негероическую» гибель Героя, а потом скрыть и туманную картину военных отчетов. Это тот случай, когда у составителей документов был явный резон завуалировать детали. Значит, необходим новый качественный анализ источников. А пока «Телеграфъ» получил от липецкого автора письмо с сожалением о том, что его новая статья опубликована в прошлом номере с сокращениями, и с просьбой сообщить читателям: полную версию статьи можно увидеть в Интернете на сайте «Международный военный форум». Что ж, выполняем такую несложную просьбу. Заметим только, что липчанин остается, пожалуй, единственным историком, демонстрирующим свое сомнение в подлинности находки воронежских поисковиков. В то же время именно его материалы, на наш взгляд, не только помогают, но и работают в пользу сделанной находки, подтверждают, что «таинственные» похороны Лизюкова должны были состояться именно в Лебяжьем. Давайте в этом убедимся. Секрет Сухой Верейки Оказалось, что в поиске могилы Лизюкова очень важен топонимический вопрос. На официальных картах нет села Сухая Верейка, названного и в письмах свидетеля Нечаева, и в мемуарах Катукова. Топонимика - дело тонкое: по отношению к одному населенному пункту могут употребляться одновременно два и даже больше названий. Одни - более официальные, другие - народные; одни - более новые и более употребительные, другие - более старые и более забытые. Разные топонимы могут попасть на разные же географические карты. Возле села Лебяжьего даже на современной карте области обозначена река Сухая Верейка. В целом же в этой местности - сплошные Верейки: Малые, Большие и просто Верейки - и речки с притоками, и села с хуторами, нареченные по речкам. Просмотрев множество дореволюционных карт и справочников дореволюционного и советского времени, обнаруживаем, что названия одного и того же села или одной и той же реки часто варьируются. Например, река названа то Верейкой, то Средней Верейкой, то Большой Верейкой, а ее приток - то Сухой Верейкой, то безымянным ручьем. В другом случае Верейка - это часть Большой Верейки. И т. д. и т. п. Да и название Лебяжье - тоже «речное»: в старину село называлось Лебяжьим Озером, так как возле него на реке было озеро, где водились лебеди. А потом озеро пересохло - вот и «Сухие Верейки» вошли в обиход. Танкисты, проезжая мимо крестьянских хат, - может, они не имели в руках карты, а может, не до карты было в критической обстановке -- могли спросить народное название хутора у местного населения. Наш оппонент спешит объявить селение Сухая Верейка мифом, пользуясь только двумя картами. Но топонимические загадки таким «наскоком» не решаются. Тем не менее материалы И. Сдвижкова как раз и позволяют уточнить военную топографию. Историк установил, что Лизюков, выехав из села Большая Верейка в юго-западном направлении, погиб на поле недалеко от высоты 188,5 метра. Берем в руки военные карты 1942 года: отметка 188,5 находилась в двух-трех километрах от церкви села Лебяжьего и всего лишь в полутора--двух километрах именно от той восточной лебяженской окраины, которая, как сообщили старожилы поисковикам, в обиходе звалась Сухой Верейкой и через которую, судя по театру военных действий, отступали наши танковые части! Допустим даже, что мы не доверяем воспоминаниям старожилов. Предположим, что военные в боевой обстановке просто запутались в многочисленных Верейках или, на худой конец, спутали название села с названием реки. Но и тогда недалеко от места гибели генерала и на пути отступления танкистов нет никакого другого ближнего села с церковью, кроме села Лебяжье. Выясним теперь, что сообщает официальная топонимика насчет восточной части Лебяжьего. Это была Верейка! На карте межевания Землянского уезда конца XVIII века она подписана как деревня Верейка. В справочнике 1865 года (сведения 1859 года) -- владельческий хутор Малая Верейка, в книге 1900 года «Населенные места Воронежской губернии» -- сельцо «Малая Верейка (Северцево)»: здесь второе название указывает на фамилию помещиков, которые владели этими дворами не только в XIX веке, а еще и при Петре I. В 1719 году упоминался Симон Иванович Северцов. А в 1820 -- 1850 годах, судя по документам, сохранившимся в Госархиве Воронежской области, «деревня Верейского хутора» принадлежала подполковнику Алексею Петровичу Северцову (Сиверцову) -- герою Отечественной войны 1812 года, отцу известного зоолога, географа и путешественника Н.А. Северцова. Сын-ученый наверняка бывал в своем родовом имении. В 1932 году это было село Малая Верейка с 464 жителями. На советской военной карте 1942 года читаем: «Мал. Верейка (Сиверцово)», на немецкой карте того же времени – «Mal. Wereika». Долгое время вызывало неудобства одновременное существование в нашей области двух сел с одинаковым названием «Малая Верейка». Одно из них и поныне зовется Малой Верейкой и относится к соседнему Семилукскому району. А другое -- с Северцевой улицей (ее историческое название держится веками) -- было официально включено в состав Лебяжьего решением облисполкома от 1968 года. Если маршал Катуков под Сухой Верейкой подразумевал Малую Верейку, то он был предельно точен в обозначении пусть не села, но места захоронения: мемуарист пишет «близ села Сухая Верейка», а не «в селе Сухая Верейка». А теперь попробуем вкратце обобщить все-все разрозненные свидетельства о гибели Лизюкова. Мы имеем субъективные различия в истолковании: кто отдавал приказ о спасении или поисках генеральского танка, кто и как выполнял этот приказ, и разница вполне объяснима. Но различные указания сходятся в одном: Лизюков был похоронен. Где же? С главным свидетельством, которое и привело к обнаружению могилы, -- все ясно. Теперь еще раз вспомним ту странную документальную версию военачальников, из которой получается, что трупом Лизюкова надо считать труп «с раздавленной головой». Еще раз вчитываемся в строки о похоронах. Еще раз дословно: «около рощи, что западнее высоты 188,5». О некой опушке ничего не сказано. Опять смотрим на карту: «около» рощи -- не только опушка, но и... село Лебяжье, к которому подступает этот лес! По существу, и по другой версии мы попадаем на то же самое место, что указал очевидец Нечаев! Какой же был смысл рыть могилу в полях-лесах, подконтрольных противнику, если рядом находилось село, через которое пролегал путь отступления танкистов? Какой резон хоронить труп, в кармане у которого найдена вещевая книжка генерала, командарма, Героя Советского Союза, -- на опушке леса, где могила навеки затерялась бы, если в селе существовало кладбище (укрытое, к тому же, стенами от обстрела немцев стенами церкви)?! В странном документе нет слов «село», «кладбище». Указание на отметку 188,5 вполне логично: в районе поля боя, прилегающего к селу, это единственная высота, нанесенная на военные карты. Однако для пояснения местоположения не только могилы, но и рощи было бы удобнее назвать село (например, «роща около села Лебяжье») -- даже если могила действительно была бы в роще... Думается, у составителей документа получилась удачная недоговорка о селе, если, во-первых, они были не в ладах с официальной воронежской топонимикой, а во-вторых, могила не была должным образом зафиксирована, обозначена, как того требовал статус захороненного. И, в-третьих, если вдобавок кто-то желал забвения этой могилы... И село точно не указано, и голова трупа «раздавлена» -- все следы словно нарочно заметены. Так, может быть, противоречивые версии на самом деле укладываются в одну версию, как и должно быть, -- ведь правда-то одна? И исторические споры-раздоры надо примирить? Давайте складывать все доказательства в общую копилку дела, давайте радоваться тому, как невероятно удачно распутывается фантастически запутанная история, -- главным образом, благодаря прошлогодней находке «Дона». Выходит, прав был «Воронежский курьер» четыре года назад, когда указывал в редакционном комментарии к полемике: «...Многоточие здесь может быть приближено к точке только в том случае, если, повторяем, авторы дальнейших исследований будут брать в расчет, помимо архивов и книг, практическую работу на местности»? Недобрые тайны братских могил В бывшем райцентре Землянске мне рассказывали, как происходило укрупнение тамошней братской могилы: только часть останков красноармейцев -- в одном гробу -- перенесли из парка в то место, где ныне стоит общий мемориал. А в Терновке не скрывали, что поступили еще проще: с привокзальной площади перенесли на кладбище один только памятник, а могила осталась под асфальтом у вокзала! Такова была повсеместная практика укрупнения воинских захоронений в 1960 -- 1970-е годы. Точнее, все началось еще в 1955 году, когда Совет Министров РСФСР потребовал от облисполкомов срочные меры по благоустройству братских и одиночных могил и кладбищ Гражданской и Великой Отечественной войн. Разумеется, преследовались самые благие цели: обеспечить уход за многочисленными обелисками, для чего перенести могилы из отдаленных сел или небольших деревень в более крупные населенные пункты. Однако на практике отрывать человеческие останки оказалось делом затруднительным: не было специальных поисковых отрядов, сельсоветам приходилось уговаривать случайных людей. В реальности перезахоронения часто были символическими: памятники перемещали, но со старой могилы брали только часть костей или немного земли, считая, что вся наша земля -- это одна большая могила, усеянная костями. А ведь имена захороненных указывали уже на новом месте, а не на исконном, и историческая истина таким образом грубо нарушалась. И чем дальше уходили от нас военные годы -- тем более формальными становились «переносы» братских могил. - Нашумевший случай был во время позапрошлогодней экспедиции в Верхнем Мамоне, - рассказывает М. Сегодин. -- Приходит к нам 90-летний старичок: «Ребята, вы перенесли бы командира 167-й стрелковой дивизии Кудряшова. Он лежит в поле, и по могиле трактора ездят!». Старик указал место, описал и тех, кто лежит в могиле рядом с командиром. Стали копать: действительно, Кудряшов, похороненный с почестями, с саблей, а рядом - зам. начальника штаба и другие воины. А ведь братская могила числилась перенесенной в центр села, где стоит мемориал! -- Получается, у вас работы непочатый край -- можно по-настоящему переносить могилы, уже якобы перенесенные? -- Я еще не встречал ни одной могилы, из которой останки были бы перехоронены полностью. Находить такие могилы проще простого: брать старые списки захоронений и копать. Но у нас все-таки другие задачи: искать по полям и буграм совсем не захороненных или стихийно захороненных воинов … Не зря прошлый руководитель «Дона» К. Зоркина полагала, что могила, в которой покоился Лизюков, в свое время была обозначена около лебяженской церкви, а потом «исчезла» после ее формального переноса! Часть времени, прошедшего после выхода в свет прошлого номера «Телеграфа», я потратил на то, чтобы отыскать в областном архиве следы братского захоронения, «пропавшего» в Лебяжьем. И теперь могу утверждать: в этом вопросе К. Зоркина ошибалась. Но ошибалась к счастью. В 1955 году из Лебяжьего в Большую Верейку перенесли могилу, находившуюся в ином месте, -- не около церкви, а вблизи здания сельсовета (теперь уже не существующего), в районе нынешнего магазина. Это видно по фотографии, приложенной к историческому паспорту могилы. Это подтверждает и старожил села Н.В. Строев, своими глазами видевший, как из земли доставали кости (в 1950-е годы еще старались извлечь если не все, то большинство останков). Судя по паспорту, в той могиле лежали тела 27 солдат и офицеров, погибших в 1942 -- 1943 годах (ни одно имя не известно), а также двух красноармейцев-разведчиков, схваченных и замученных белогвардейцами еще в Гражданскую войну, да еще двух коммунистов из Лебяжьего (Карлова и Меркулова), с почестями похороненных уже в мирное время. Сначала в 1946 году могилу просто обложили дерном, воткнув в него пятиконечную звезду (интересно, что в то время эти сведения, как и любые другие, связанные военной темой, считались секретными!), а через несколько лет здесь поставили примитивный кирпичный обелиск, с которого постоянно слезала штукатурка. Однако несовпадение могил у сельсовета и у церкви работает только «в пользу» Лизюкова. Прежде всего, исчезает противоречие, связанное с указаниями свидетеля Нечаева. По сведениям танкиста-водителя, те, кто хоронил генерала, сравняли могилу с поверхностью земли, чтобы ее не увидели наступавшие фашисты. И сельских жителей во время похорон не было. Все правильно: никто из местного населения не знал о лизюковской могиле, и после войны взять ее на учет в Советах и военкоматах никак не могли. А с другой стороны, представьте, с какой невообразимой путаницей пришлось бы столкнуться поисковикам сегодня, если воинские останки возле церкви оказались давно разрытыми и частично перенесенными в Большую Верейку! Как подсчитали бы тела погребенных, как определили бы, не лежит ли череп Лизюкова где-то в общей куче в Большой Верейке? Вот ведь как вышло: офицеры-танкисты в военной обстановке уберегли тело командарма не только от немцев, но и от ужасных послевоенных «перезахоронений», совершенных воронежцами! Долгожданный ответ Как ни велика была значимость находки, сделанной 28 апреля 2008 года в Лебяжьем, поисковики решили, что они не вправе объявлять о Лизюкове до тех пор, пока не будут располагать заключением экспертизы. Через несколько месяцев был готов предварительный результат экспертизы, проведенной в Управлении Федеральной службы РФ по контролю за оборотом наркотиков (ФСКН) по Воронежской области. Экспертизой руководил и. о. начальника ЭКС управления ФСКН, опытный медик-криминалист, подполковник милиции А.А. Липецкий, не одно десятилетие занимавшийся восстановлением человеческих портретов по черепам. И эксперты сразу ответили поисковикам, что речь идет даже не о большом сходстве, а о том, что, скорее всего, найдены останки именно Лизюкова! Несмотря на подобие всех человеческих черепов, у каждого из них обязательно есть своя особенность, например, расположение глазниц всегда отличается. По представленному же на экспертизу черепа не только глаза полностью совпадали с глазами, изображенными на фотоснимках Лизюкова. Есть следы от шрама над бровью, есть ямочка на нижней челюсти… Если бы перед нами было судебное дело, то суд удалось бы выиграть на все сто процентов. Это уже была победа. О находке заговорили в СМИ. Но и тогда «Дон» не стал трубить во все трубы о победе, а решил подстраховаться, поскольку ему предоставили возможность провести генетическую экспертизу в Москве. Родственники генерала по линии брата его отца, живущие в Гомеле, сдали кровь на анализ ДНК. Уже после экспертизы в Генеральном штабе армии сказали поисковикам, что без такого анализа вполне можно было бы обойтись. Пробы на ДНК дают какой-либо определенный результат только при исследовании трупов. А когда экспертиза имеет дело с костными останками, пролежавшими в земле с военных лет, она всегда способна ответить только, могут или не могут кости принадлежать данному человеку в принципе. И в случае с Лизюковым результат удался только в том смысле, что он не был отрицательным. Некоторые СМИ поспешили ошибиться, объявив, что экспертиза ДНК якобы дала заключение о полном сходстве генов с генами Лизюкова. И эта ошибка продолжает гулять по свету. Так, Виктор Абрамов в газете «Воронежская неделя» (4 -- 10 марта 2008 г.) утверждает, что после генетических исследований «сомнений нет». О том же он пишет и в своей брошюре, посвященной военному подвигу Воронежа. Такое искажение факта, разумеется, тоже не идет на пользу дела. В действительности основополагающей стала не столичная, а воронежская криминалистическая экспертиза, окончательное заключение которой подписано 26 ноября минувшего года. Вот и настало время для полного ответа на самый главный вопрос. Конечно, в найденном захоронении нет опознавательных именных знаков Лизюкова. Но историки очень часто могут и обязаны делать выводы, не располагая такими прямыми доказательствами и пользуясь другими научными методами. Приведу пример из историко-культурных воронежских поисков: мемориальная доска в Воронеже, посвященная Льву Толстому. Случай, в общем-то, аналогичный. Тоже нет никаких прямых документов, указывающих на посещение писателем усадьбы на Большой Девицкой улице. Утрируя дело, можно сказать, что никто не сфотографировал Толстого, когда он зашел в квартиру своей племянницы и тем более не составил по этому случаю никакого документального акта. Но мы имеем письменное свидетельство: воспоминания знакомого Толстого -- Гавриила Русанова, опубликованные в книге. Располагая ими, краеведы нашли архивные сведения об усадьбе дворян Быстржинских на Б. Девицкой, где жила племянница Толстого. Привели экспертизу сохранившихся зданий: принадлежали они или нет Быстржинским, существовали или нет при Толстом. И укрепили доску. На основании похожих заключений вывешены и многие другие мемориальные доски в честь знаменитых литераторов и ученых, политических и военных деятелей. И сегодня, идя аналогичным путем, делаем нужный вывод. В Лебяжьем нашли останки Героя Советского Союза Александра Лизюкова! И именно его фамилия должна быть на надгробной плите во время перезахоронения останков в Воронеже, в преддверии Дня Победы. Настоящий памятник Если памятник А.И. Лизюкову в Воронеже пока еще только планируется, то возле места его гибели уже поставлен первый, если можно так сказать, настоящий памятник -- не «обманщик», как в селе Медвежье. Этот памятный знак торжественно открыли 23 июля прошлого года, выбрав для него красивое место на краю «поля гибели» генерала, там, где к мемориалу удобно подойти со стороны дороги Землянск -- Большая Верейка, около рощи и неподалеку от поворота на Лебяжье. На торжество съехались поисковики, административные работники, гомельские потомки Лизюкова, в частности, его двоюродный внук, писатель и заведующий кафедрой русской и мировой литературы Гомельского университета Иван Николаевич Афанасьев с отцом. Духовенство совершило положенный молебен… Почему же в 1960-е годы «обелиск-обманщик» появился в Медвежьем -- более чем в 15 километрах от этого поля? Здесь вполне можно согласиться с предположением И. Сдвижкова: «На карте штаба корпуса… стрела танкового наступления начиналась в Большой Верейке и, поворачивая за высотой 188,5 на юго-восток, заканчивалась в Медвежьем, которое было обозначено как «задача дня 21.7.42»… Лизюков поставил командирам бригад задачу: совершить ночной рейд и… выйти к утру в Медвежье. Однако из всех частей корпуса вперед своевременно выступила только одна 148-я бригада, и ночной рейд обернулся для нее окружением… Именно для соединения с этой бригадой генерал Лизюков и выступил на танке КВ в то роковое утро… Вот, пожалуй, какими мотивами мог руководствоваться тот, кто принял решение установить памятник в Медвежьем». Действительно, в 1960-е годы при Областном краеведческом музее работала очень сильная военно-историческая секция во главе с фронтовиком и краеведом А. Гринько. В нее входили другие серьезные исследователи, которые до И. Сдвижкова работали с теми же архивными документами. Но они не знали, что танку Лизюкова было суждено продвинуться на пути из Большой Верейки в Медвежье весьма недалеко. Старожилы Медвежьего объясняли мне: «В шестидесятых годах у нас построили новое здание школы. И поэтому рядом поставили обелиск Лизюкову - чтобы школьники ухаживали за ним». Большего уже не узнать: все ветераны-краеведы ушли из жизни… Можно, конечно, уповать на то, что в военкоматах «могила в Медвежьем» стояла на учете ошибочно. Но я бы, наоборот, похвалил и военкоматовцев тоже: пусть искаженно, завуалированно, но они сохраняли сам факт, что могила командарма все-таки находится где-то на территории нашей области. Они взяли на себя смелость не замалчивать сей факт, не побоявшись упреков за создание символической могилы. Будем считать, что История распорядилась верно: преподнесла воронежцам и россиянам могилу знаменитого командарма только тогда, когда они полностью «созрели» и для ее увековечивания, и для реальной оценки подвигов генерала. История укрыла могилу от той былой части общества, которая показала склонность к сомнению, порицанию и заметанию следов. Павел ПОПОВ.



полная версия страницы