Командир 3 осбр полковник Гаврилов.

Форум » Персоналии (Personalities) » Командир 3 осбр полковник Гаврилов. » Ответить

Командир 3 осбр полковник Гаврилов.

прибалт: Кто что знает об этом командире? Есть информация из Эстонии, что он с 60 своими бойцами сумел добраться до Швеции. Это верная информация? Что стало с ним дальше, вернулся ли он в СССР? Кто владеет этой информацией прошу откликнуться.

Ответов - 54, стр: 1 2 3 All

Djankoy: По Моонзунду много тут http://srpo.ru/forum/index.php?PHPSESSID=76hfonlqk1svcp2rv3uhh4a4c0&topic=93.0

прибалт: Спасибо. Посмотрел первые 15 листов. Про п. Гаврилова не чего нет.

IAM: прибалт пишет: Кто что знает об этом командире? Петр Михайлович он. В ОБд по нему есть доки. Вот, например http://www.obd-memorial.ru/Image2/getimage?id=2200613 Все доки - "пропал без вести". Доков "жив" нет. Стало быть, по всей видимости, в СССР не возвращался.

прибалт: Я видел этот список, но подумал, что это просто список командования, а не пропавших без вести. Если не вернулся, то понятно почему нет не где его фотографий.

IAM: прибалт пишет: Я видел этот список, но подумал, что это просто список командования, а не пропавших без вести. Вы Кабанова и Трибуца на предмет информации о Гаврилове смотрели?

прибалт: IAM пишет: Вы Кабанова и Трибуца на предмет информации о Гаврилове смотрели? Нет. Мне прислали письмо из Эстонии с информацией о нем как возможном невозвращенце и стразу задал вопрос. Посмотрю, но если эта инф. верная сомневаюсь, что у них что нибудь будет.

OFS: По-моему, Гаврилов был-таки М.Ф. П.М.Гаврилов был командир 44-го СП (БК). Про тех, кто ушел на плотах в Швецию и был там интернирован, была инфа, что после войны посадили их. У Кабанова такая книга. С.И.Кабанов. На дальних подступах. М.,ВИ.

IAM: прибалт пишет: Нет. И того, и у другого имееются косвенные указания на то, что п-к Гаврилов мог оказатся в числе интернированных в Швеции.

IAM: OFS пишет: По-моему, Гаврилов был-таки М.Ф. П.М.Гаврилов был командир 44-го СП (БК). Про тех, кто ушел на плотах в Швецию и был там интернирован, была инфа, что после войны посадили их. Вы с майором Гавриловым перепутали. Если бы выжил, то сведения о проверке имелись бы в ОБД. По Гаврилову там аж 4 документа. OFS пишет: У Кабанова такая книга. С.И.Кабанов. На дальних подступах. М.,ВИ. Ее я и имел ввиду. Есть на Милитере.

прибалт: OFS пишет: С.И.Кабанов. На дальних подступах. М.,ВИ. Почитал. Он несколько раз упоминает командира 3 осбр при описании боев. затем констатирует факт того, что одной группе удалось добраться до Швеции. И все, больше ни каких данных о Гаврилове.

IAM: прибалт пишет: Почитал. Теперь Трибуца нужно почитать.

IAM: IAM пишет: Теперь Трибуца нужно почитать. И книжку Павловского "На островах". Есть на Милитере. О судьбе последних защитников Сырве я долго ничего не знал, лишь после войны удалось кое-что установить. Оказалось, что транспорты, увозившие оттуда остатки 46-го стрелкового и 39-го артиллерийского полков, ночью сбились с курса и пристали к какому-то шведскому острову, где и были интернированы.Небольшая группа бойцов и командиров, покинувшая Сырве во главе с полковником Гавриловым, повстречала в море вражеский миноносец. Произошло это уже на рассвете, и уйти им от огня противника не удалось. Гитлеровцы потопили судно.

OFS: Да, спутал. Вероятно, полные тезки. В моем талмуде значится зам. командира полковник Ключников Николай Федорович, зам. командира, освобожден из плена в 1945 г.

CM6: Есть статья об интернированных в Щвеции

прибалт: CM6 Спасибо. Ну вот все вроде определилось. Вероятно Гаврилов все таки действительно утонул во время перехода в Швецию.

Моонзундец: Оживляя эту тему, предлагаю на всеобщее внимание свой материал по ней: 2011 © К.Б.Стрельбицкий (Москва, Российская Федерация) СУДЬБА ПОЛКОВНИКА ГАВРИЛОВА (извлечение из главы "В Швецию не попали... В Швеции никогда не были..." рукописи "Мы идём в Швецию!", находящейся ныне в работе) "…Оборона острова Эзель (Сааремаа) заканчивалась. В ночь с 2 на 3 октября 1941 года от причала пристани Мынту (Менто), что на восточном берегу полуострова Сворбе (Сырве) отошли 4 советских торпедных катера типа «Г-5». На их борту на соседний остров Даго (Хийумаа) ушли 152 советских военнослужащих во главе с командующим всей обороной Моонзундского архипелага Комендантом Береговой обороны Балтийского района Краснознамённого Балтийского флота генерал-лейтенантом береговой службы Алексеем Борисовичем Елисеевым. Однако в Мынту оставался ещё один, последний катер этого типа… …Торпедный катер № 154 не ушёл с Эзеля не вследствие «особой заботы» Коменданта БОБР КБФ об остающихся там многочисленных защитниках острова, а только потому, что на тот момент по своему техническому состоянию был просто не в состоянии выйти в море. В ночь со 1 на 2 октября 1941 года, находясь в поиске в Рижском заливе, он потерял сначала «ведомого» - однотипный катер № 67, а затем и ориентировку, в результате чего потерпел аварию на прибрежных камнях полуострова Сворбе. Спустя три с половиной десятилетия тогдашнее состояние корабля после его возвращения на базу в Мынту описал по памяти очевидец – старшина 1-й статьи, старшина группы мотористов ещё одного торпедного катера – № 164 – Валентин Сергеевич Камаев. В вышедших в свет в 1977 году в ленинградском «Лениздате» его мемуарах «На торпедном катере», на 66-й - 67-й страницах мы находим следующие строки: «Катер имел такой большой дифферент на корму, что вода плескалась в жёлобах торпедных аппаратов. После подъёма катера все увидели, что винты погнуты, кронштейн правого гребного вала вырван из днища вместе с обшивкой корпуса, гребной вал погнут. Авария тяжёлая. … До полудня совместными усилиями всех экипажей удалось снять винты и вал… Кузьмин [Ф.А.Кузьмин - старшина 2 статьи, командир отделения мотористов – тогдашний подчинённый автора мемуаров] и я были брошены на заделку дыры в днище. Работая вдвоём в страшной тесноте кормового отсека, сбивая в кровь руки, мы срубили молотком и зубилом головки заклёпок и разобрали изуродованную коробку жёсткости. После этого расчистили место на днище, установили заплату – стальной лист на парусиновой подкладке, просверлили вручную отверстия и закрепили заплату шестью болтами. Таким образом был подготовлен фронт работ для установки кронштейна. … [Мы] собирали левую валолинию и ставили заклёпки на заплату. Ремонт левого винта, таким образом, заканчивали, а правого только начинали. Старший техник-лейтенант Пётр Николаевич Агеев [механик отряда торпедных катеров П.Н.Агеев в действительности имел звание военно-технического состава «воентехник 1-го ранга», соответствующее общефлотскому «старший лейтенант»], руководивший всеми работами, рассчитывал ввести в строй левую валолинию, чтобы дать возможность катеру хотя бы под одним мотором покинуть Мынту». По воспоминаниям того же В.С.Камаева, около часа ночи 3 октября командир 2-го дивизиона торпедных катеров капитан-лейтенант Александр Николаевич Богданов, «увидев командира ТКА-154 старшего лейтенанта Ткаченко, громко сказал: «Экипажу и ремонтникам во главе с механиком Агеевым – продолжать ремонт!» Алексей Никифорович [Ткаченко] растерянно ответил: «Есть…». Так мы расстались с товарищами, которых больше уже не увидели», - заканчивает описание этого эпизода В.С.Камаев. Что удалось сделать экипажу катера Ткаченко и ремонтникам Агеева за остающиеся в их распоряжения последующие 7 часов, так и останется навсегда неизвестным…" Продолжение следует!

Моонзундец: "…Бывший начальник 1-го (оперативного) отделения-заместитель начальника (с 14 сентября 1941 года – начальник) Штаба БОБР КБФ майор Иван Петрович Шахалов 11 сентября 1966 года в письме сыну своего помощника по оперативной и боевой подготовке капитана Николая Юрьевича Корсакова – Артуру Николаевичу Корсакову –сообщает, в частности, следующее: «3 октября оставшийся один неисправный ТК [здесь и далее – торпедный катер] обещали ввести в строй. На нём [было] намечено вывезти командиров штаба БОБР’а, командование 3 ОСБ [здесь и далее – 3-й отдельной стрелковой бригады] и базы ТК. Отход катера [был] назначен на 22.00 3/Х. К 20.00 на пр[иста]ни Мынту скопилось до 50 человек командного состава стр[елковых] частей. Катер был не готов, взять на борт мог [только] 15 – 20 человек. Что могло произойти при посадке! Я вызвал по телефону к[оманди]ра 315[-й отдельной] береговой [артиллерийской] батареи капитана Стебеля А[лександра] М[оисеевича] и отдал распоряжение: … на пристань Мынту выслать три грузовых автомашины. На них и был отправлен командный состав стр[елковых] частей на свои позиции. Вместе с ними и я уехал на командный пункт БОБР’а. ... Утром на КП прибыл Ваш отец и капитан-лейтенант Матвеев А.М. От них я узнал, что катер ушёл на рассвете с командованием 3 ОСБ и личным составом базы ТК. Из командиров штаба БОБРа и 3 ОСБ на борт никто принят не был»… …По данным военно-морского историка капитана 1-го ранга в отставке Юрия Ивановича Чернова, «около 8 часов утра оставшийся на Мынту полковник Гаврилов приказал командиру катера № 154 заводить моторы и выходить в море». По показаниям советских военнослужащих, взятых в плен на полуострове Сворбе, всего на борту катера находилось 17 человек, которых немцы определили как «большевистских комиссаров». На самом деле, кроме 6 штатных членов команды катера, на его борт поднялось командование 3-й отдельной стрелковой бригады БОБР КБФ – комбриг полковник Пётр Михайлович Гаврилов, два батальонных комиссара – военком Иван Васильевич Кулаков и начальник Политотдела Василий Александрович Батраков, начальник Инженерной службы капитан Зиновий Моисеевич Гинзбург и начальник Особого отдела лейтенант госбезопасности Владимир Николаевич Морозов. Вот, что вспоминал об этом впоследствии бывший помощник начальника 1-й (оперативной) части Штаба бригады капитан Дмитрий Николаевич Балыков: «Для этой цели [эвакуации] был прислан один катер МО [армейский офицер путает торпедный катер с малым охотником за подводными лодками]. Так как катер имел незначительную вместимость, полковник Гаврилов подозвал меня и приказал: «Первым рейсом едут: он, начальник политотдела, старший политрук [на самом деле – лейтенант госбезопасности] – начальник особого отдела Морозов, начальник инженерной службы капитан Гинсбург [Гинзбург], командир 46-го полка майор Марголин, комиссар того же полка, командир 39-го артполка подполковник Анисимов, комиссар того же полка и кое-кто из медработников…». Его уточняет бывший начальник 2-й (разведывательной) части Штаба 3-й отдельной стрелковой бригады капитан Иван Яковлевич Двойных: «… лишь на рассвете 3 октября 1941 г[ода], из-за неисправности катера, отходил на торпедном катере командир бригады полковник Гаврилов», а вместе с ним «комиссар бригады, полковой комиссар Кулаков, начальник политотдела бригады Батраков, начальник особого отдела Морозов, начальник инженерной службы капитан Гинсбург и человек пять женщин». 18 февраля 1966 года тот же Двойных уже определённо писал, что вместе с 5 перечисленными офицерами на борт катера поднялись некие «5 женщин». Точное соответствие этих цифр нас удивлять не должно… …Учитывая, что, по меньшей мере, трое из пяти вышеперечисленных офицеров – комбриг и оба комиссара – ещё в конце июня эвакуировали свои семьи с острова Эзель в далёкий тыл, вглубь СССР, то ясно, что И.Я.Двойных под этими «5 женщинами» имел в виду пресловутых «походно-полевых жён» (как называли в годы войны «боевых подруг» своих командиров их «неженатые» таким образом подчинённые)… Слова Гаврилова в передаче Балыкова – «кое-кто из медработников», ясно говорят о том, что эти «ППЖ» служили в бригаде военными врачами или медсёстрами, однако, так как полных списков медицинского состава 3-й бригады в архивах не сохранилось, предположить, как их всех звали, нам не удастся. Впрочем, за одним исключением… …Известно, что, по меньшей мере, один из пассажиров катера – военком бригады батальонный комиссар Иван Васильевич Кулаков – был ранее серьёзно ранен и прибыл «на эвакуацию» в Мынту из стен 119-го отдельного подвижного полевого госпиталя (119 ОППГ) своего соединения. Поэтому мы можем предположить, что его сопровождала служащая именно этого медико-санитарного подразделения 3-й отдельной стрелковой бригады. Из известных нам ныне поимённо женщин-военных медиков 119 ОППГ, точно не установлена судьба лишь одной-единственной: Корнилович Надежда Григорьевна – вольнонаёмная гражданская служащая РККА (воинского звания не имела), старший лаборант госпиталя (родилась в 1913 году, украинка, из служащих, беспартийная, на службе в РККА с 31 декабря 1939 года, переведена в 119 ОППГ из Военно-медицинской академии имени С.М.Кирова (Ленинград) в апреле 1941 года, официально числится пропавшей без вести на острове Эзель в том же году). Поэтому, по нашему мнению, можно с большой долей вероятности предположить, что именно Н.Г.Корнилович сопровождала батальонного комиссара И.В.Кулакова в его последнем плавании… …Ю.И.Чернов называет ещё одного пассажира торпедного катера – «капитан 3-го ранга Фадеев», однако абсолютно никаких указаний на человека с такой фамилией и таким воинским званием в списках командного состава Краснознамённого Балтийского флота нет. Возможно, что он опирался на данные того же Шахалова, который в уже цитированном нами выше письме сообщает, что «эвакуацию готовил пом[ощник] коменданта береговой обороны капитан III ранга Фаддеев». Однако мы можем предположить, что Ю.И.Чернов просто принял за некого «капитана 3-го ранга Фадеева/Фаддеева» созвучного с ним по фамилии другого военного моряка, о котором будет сказано ниже".

Моонзундец: "В 1989 году в таллиннском издательстве «Ээсти Рамаат» вышла в свет книга воспоминаний ещё одного ветерана-балтийца Виталия Алексеевича Бушуева «Торпедные катера в боях за Прибалтику». В ней на страницах 43-й и 46-й тогдашний старшина 1-й статьи-катерный боцман (а «по совместительству» - «неосвобождённый» секретарь первичной организации ВЛКСМ 2-го дивизиона торпедных катеров) писал по поводу интересующего нас эпизода следующее: «На … катере старшего лейтенанта А.Н.Ткаченко ещё продолжались ремонтные работы. Его передали в распоряжение полковника П.М.Гаврилова, руководившего обороной полуострова. … Пройдёт время, и мы узнаем, что в ту ночь [по тексту книги – с 4 на 5 октября] дивизион потерял и торпедный катер старшего лейтенанта А.Н.Ткаченко. На нём последними уходили из Мынту полковник П.М.Гаврилов, руководивший обороной полуострова Сырве, военком стрелковой бригады батальонный комиссар И.В.Кулаков и группа командиров. Катеру не удалось прорваться в море сквозь заслон вражеских кораблей. Его экипаж погиб в бою с вражеским миноносцем». Ранее, ещё в 1963 году в вышедшей в московском Военном издательстве Министерства Обороны СССР в серии «Военные мемуары» своей книге воспоминаний бывший начальник Особого отдела БОБР КБФ старший политрук Михаил Петрович Павловский напишет: «Небольшая группа бойцов и командиров, прокинувшая Сырве во главе с полковником Гавриловым, повстречала в море вражеский миноносец. Произошло это уже на рассвете, и уйти им от огня противника не удалось. Гитлеровцы потопили судно» (Отметим здесь лишь, что как показано выше, никаких «бойцов» на «сто пятьдесят четвёртом» не было – лишь «командиры» со своими «ППЖ», а торпедный катер – это не «судно», а малый боевой корабль). Сама версия о потоплении катера № 154 немецким миноносцем возникла ещё в ходе борьбы за Моонзундский архипелаг. По нашему мнению, она является несостоятельной, так как в указанное время все без исключения корабли этого класса (Torpedoboote) из состава Кригсмарине (Kriegsmarine) находились весьма далеко от вод, омывающих острова. В документах времён войны мы находим ещё более невероятную во всех отношениях версию гибели торпедного катера № 154: ещё 3 октября он был потерян «по неизвестной причине» в районе острова Даго при переходе оттуда на Ханко! Фразой «В базу не прибыл» венчается эта информация на 322-й странице изданного в 1959 году в московском Военном издательстве Министерства обороны СССР справочника «Потери боевых кораблей и судов Военно-Морского Флота, транспортных, рыболовных и других судов СССР в Великую Отечественную войну 1941 - 1945 гг.», аж до 1992 года продолжавшего носить гриф «секретно». На самом же деле торпедный катер № 154 старшего лейтенанта А.Н.Ткаченко стал жертвой немецкой авиации. Об этом вспоминал уже цитированный выше И.Я.Двойных: «С выходом катера в море на него навалились мессершмитты, катер загорелся и погиб». А вот что пишет о его судьбе тот же Ю.И.Чернов: «Утром того же дня наши бойцы от маяка [Сырве] видели, как в Ирбенском проливе два вражеских самолёта атаковали какой-то катер. Скоро густой чёрный дым опутал его. Когда поредевшее облако поднялось над водой, ни людей, ни обломков уже не было заметно»… Баталист и маринист, полковник в отставке Юрий Александрович Виноградов в своём «романе-хронике» «Рубеж прикрытия», вышедшем в свет в 1987 году в московском издательстве ДОСААФ СССР, гораздо более художественно и подробно описывает этот трагический боевой эпизод глазами командира знаменитой 315-й отдельной береговой артиллерийской батареи БОБР КБФ капитана Александра Моисеевича Стебеля: «Стебель открыл глаза и увидел краснофлотца Освянникова [Владимир Яковлевич Овсянников служил дальномерщиком взвода управления огнём 315-й батареи]. … - Торпедный катер подходит к Ирбену. Стебель торопливо оделся и поднялся на деревянную вышку запасного командного пункта. Наступало хмурое осеннее утро. Внизу ветер раскачивал вершины деревьев. Ирбенский пролив был затянут ещё серой предутренней пеленой. - Где катер? - В стереотрубу поглядите. Стебель приник к окулярам и с трудом уловил белёсый бурун, точно шар, катящийся по поверхности пролива. - Быстро связывайтесь с Менту, Овсянников, - приказал Стебель. Овсянников закрутил ручку полевого телефона. - Алло, говорит капитан Стебель… Кто ушёл на торпедном катере? - Полковник Гаврилов. Стебель отдал Овсянникову трубку, снова приник к окулярам. Белый шар катился по центру пролива. Последний корабль с командиром 3-й отдельной стрелковой бригады на борту покидал осаждённый Церель. … Торпедный катер между тем миновал Ирбенский пролив и устремился в открытое море. Видимость улучшилась. Стебель заметил над катером три точки. Так и есть, немецкие истребители. Огромный столб дыма поднялся в том месте, где только что был виден бурун. «Подожгли, стервятники», - пожалел идущих на катере людей Стебель. Дым над торпедным катером постепенно исчезал, а вскоре на фоне тёмного неба растворился совсем. Истребители сделали победный круг над пустынной поверхностью моря и скрылись за горизонтом. Стебель отошёл от стереотрубы…».

Моонзундец: "В вышедшем в 1994 году во Львове справочнике Сергея Вадимовича Богатырёва «Потери боевых кораблей и катеров ВМФ СССР в период Великой Отечественной войны 1941 – 1945 гг.» на 11-й странице указано, что торпедный катер № 151 (так с 7 сентября в документах штаба флота официально именовался «сто пятьдесят четвёртый») был потоплен (почему-то 5 октября, а не 3-го, как в действительности) на «выходе из Ирбенского пролива» двумя самолетами Ме-109. К этому дню из истребительных подразделений Люфтваффе в небе Моонзунда действовала только Оперативная (1-я) эскадрилия учебной авиационной группы 54-й истребительной авиационной эскадры «Зелёное сердце» 1-го воздушного корпуса (Einsatzstaffel (1.) des Erganzungsjagdgeschwaders 54. «Grünherz» (Einsatz-St.(1.)/Erg.Gr./J.G.54) der I. Fliegerkorps), как раз имевшая на вооружении «Мессершмитты Бф-109» модификаций Е-7, Ф-1 и Ф-2 (Bf 109 E-7, F-1, F-2). Однако ни один из подчинённых её командира эскадрилии обер-лейтенанта Л.Эггерса (Oberleutnant L.Eggers) не претендует на потопление 4 октября 1941 года в Ирбенском проливе советского торпедного катера. Нет указания на него и в списках побед действовавших здесь в это же время пикирующих бомбардировщиков «Юнкерс-88» из составов 506-й и 806-й береговых авиационных групп (Küstenfliegergruppe 506. (KFl.Gr.506) и Küstenfliegergruppe 806. (KFl.Gr.806.) подполковника В.Шварца (Oberstleutnant W.Schwarz) и майора Р.Линке (Major R.Linke) соответственно. Так что из немецких лётчиков на данную победу могут претендовать только пилоты 125-й морской разведывательной авиационной группы (Seeaufklarungsgruppe 125. (Seeaufkl. Gr. 125; SAGr 125.) подполковника Г.Кольбе (Oberstleutnant G.Kolbe), имевшей на вооружении гидросамолёты «Арадо Ар-95 А-1» (Ar 95 A-1), «Арадо-196 А-3» (Ar 196 A-3), «Хейнкель Хе-60 Ц/Д» (He 60 C/D) и «Хейнкель Хе-114» модификаций А-2 и Б-1 (He 114 А-2, В-1), действовавшие, конечно, не тройкой, а парой. Не стоит удивляться, что такие в принципе маломанёвренные и тихоходные машины морской авиации, как базовые поплавковые гидросамолёты, смогли сначала догнать, а затем успешно атаковать и, в конце концов, уничтожить советский торпедный катер. Дело в том, что «сто пятьдесят четвёртый», несмотря на то, что не прослужил на флоте ещё и полных трёх лет, по воспоминаниям уже цитировавшегося выше В.С.Камаева, «числился неисправным» ещё даже до описанной в начале этой главы аварии. Оперативный ремонт его в течение суток силами береговых мастерских даже в самом лучшем случае (введение в строй обеих линий вала), конечно, не мог вернуть катеру скорость «по формуляру» в 52 узла. В результате повреждённый корабль в случае встречи с численно превосходящим воздушным противником (как это и произошло) был заранее обречён… …Нами точно установлены имена следующих советских военнослужащих, погибших утром 3 октября 1941 года на выходе из Ирбенского пролива в открытое Балтийское море на борту торпедного катера № 154: Гаврилов Пётр Михайлович – полковник, командир 3-й отдельной стрелковой бригады (о нём более подробно см. ниже), Кулаков Иван Васильевич - батальонный комиссар, военный комиссар 3-й отдельной стрелковой бригады (родился 13 августа 1906 года в селе Ждамирово, ныне – Хмелёвского сельского поселения Сурского муниципального района Ульяновской области Российской Федерации, русский, член ВКП(б) с 1927 года, ближайший родственник - жена Филиппова А.И., проживавшая в эвакуации по месту рождения мужа, после возвращения оттуда – в общежитии по адресу: Москва, Большая Пироговская улица, дом 51, комната 478), Батраков Василий Александрович – батальонный комиссар, начальник Отдела политической пропаганды 3-й отдельной стрелковой бригады (родился в 1908 году в Оренбурге, ныне – Оренбургской области Российской Федерации, русский, член ВКП(б), ближайший родственник – жена Батракова Клавдия Семёновна, проживавшая в эвакуации по адресу: РСФСР, Чкаловская область, город Чкалов, улица Максима Горького, дом 49; увековечен в Книге Памяти Оренбургской области (том 1, страница 57) как «капитан» (?!; звание военно-политического состава «батальонный комиссар» соответствует общевойсковому «майор»), Гинзбург Зиновий Моисеевич – капитан, начальник Инженерной службы 3-й отдельной стрелковой бригады (родился 16 мая 1909 года в городе Невеле, ныне – городское поселение Муниципального образования «Невель» Невельского муниципального района асковской области российской Федерации, еврей, из служащих, член ВКП(б) с 1938 года), Морозов Владимир Николаевич – лейтенант госбезопасности, начальник Особого отдела 3-й отдельной стрелковой бригады (родился в 1910 году в селе Марково, ныне – одного из муниципальных районов (Кувшиновского, Лихославльского или Сонковского) Тверской области Российской Федерации, русский, член ВКП(б), увековечен в «Книге Памяти сотрудников органов контрразведки, погибших и пропавших без вести в годы Великой Отечественной войны 1941 – 1945 гг.» как погибший «в октябре 1941 года в районе острова Эзель» (страница 320). Кроме них, вместе со своим кораблём погибли и все 6 членов последнего экипажа торпедного катера № 154: Ткаченко Алексей Никифорович - старший лейтенант, командир катера и 2-го звена 3-го отряда 2-го дивизиона Бригады торпедных катеров Краснознамённого Балтийского флота (родился в 1910 году в селе Деркачи, ныне – город Дергачи Дергачского района Харьковской области Украины, украинец, из рабочих, кандидат в члены ВКП(б) (кандидатская карточка № 3406542) с 1933 года, выпускник Военно-морского Краснознамённого училища имени М.В.Фрунзе 1937 года, ближайший родственник – жена Ткаченко Мария Петровна, проживавшая в Дергачах по адресу: улица Петровского, дом 66), Бакуров Николай Михайлович – главный старшина, старшина группы радистов (родился в 1914 году в селе Щербаново, ныне – Ливенского муниципального района Орловской области Российской Федерации, русский, из рабочих, член ВКП(б) (партийный билет № 3133030), призван на флот в 1936 году Орловским областным военным комиссариатом, родители – Бакуровы Михаил Анисимович и Евдокия Ильинична, проживавшие на его родине), Семёнов Николай Павлович - старшина 1-й статьи, старшина группы мотористов (родился в 1914 году в Санкт-Петербурге, Россия, русский, из рабочих, член ВЛКСМ, призван на флот в 1936 году Володарским районным военным комиссариатом Ленинграда, родители – Семёнов Павел Семёнович и Семёнова П.М., проживавшие по адресу: Ленинградская область, посёлок Саблино, Коммунарская улица, дом 2), Вопиловский Александр Александрович - старшина 1-й статьи, катерный боцман (родился в 1915 году в деревне Малеевка, ныне – Вологодской области Российской Федерации, русский, из рабочих, член ВКП(б) (партийный билет № 4098834), призван на флот в 1937 году Великоустюгским районным военным комиссариатом Вологодской области, ближайший родственник – отец Вопиловский Александр Тимофеевич, проживавший на его родине), Комисаренко Афанасий Васильевич – старшина 2-й статьи, командир отделения мотористов (родился в 1917 году на станции Понятовка, ныне – Понятовского сельского поселения Шумячского муниципального района Смоленской области Российской Федерации, русский, из рабочих, беспартийный, призван на флот в 1938 году Херсонским районным военным комиссариатом Херсонской области УССР, ближайший родственник – жена), Сапун Михаил Анисимович – старший краснофлотец, старший моторист (родился в 1919 году в неуказанном в документах населённом пункте на территории нынешнего Дымерского района Киевской области Украины, украинец, из рабочих, член ВЛКСМ (комсомольский билет № 10000565), призван на флот в 1939 году Дарницким районным военным комиссариатом Киевской области УССР), Ильин Николай Михайлович (?) - краснофлотец, моторист (персональные данные в документах не выявлены). Ещё одним военным моряком, о котором мы уже упоминали выше, находившимся на борту торпедного катера № 154 в его последнем походе, являлся отрядный механик, под руководством которого катер был введён в строй: Агеев Пётр Алексеевич – воентехник 1-го ранга (родился в 1908 году, из рабочих, беспартийный, официально числится пропавшим без вести в 09.1941, но фактически был жив по состоянию на 03.10.1941). Вечная память всем погибшим!"

Моонзундец: "…Единственным, кто до недавнего времени усомнялся в гибели всех находившихся на торпедном катере № 154, был Игорь Григорьевич Алепко – ветеран морского флота, историк-любитель, автор вышедшей в 2008 году в Сосновом Бору книги «Краснознамённый Балтийский флот. Очерки. Хроника». Так на её 44-й странице мы с удивлением читаем о том, что «часть находившихся на катере людей попала в плен». Очевидно, для большей убедительности автор ещё и на 148-й странице пишет, что «часть его [катера] пассажиров попала в плен». При этом саму гибель катера Алепко во втором случае относит к 4 октября, а в первом – аж к 6-му! Не смог до конца разобраться автор и с тем, кто именно находился на борту катера: согласно тексту на 44-й странице, в море вышли «полковник Гаврилов и комиссар бригады с группой бойцов», а на 148-й – «командир бригады полковник П.М.Гаврилов и военком И.В.Кулаков … с группой командиров» (впрочем, подобными «историческими откровениями» и нестыковками автора «с самим собой» эта книга буквально переполнена…). Однако совсем недавно к этому любителю присоединился ещё один (точнее – любительница) – Марина Леонидовна Кондратова – внучка бывшего начальника артиллерии 3-й отдельной стрелковой бригады подполковника Дмитрия Михайловича Гордеева, изменившего Родине и Военной Присяге и перешедшего на сторону врага, где он командовал украинским охранным батальоном. На Интернет-сайте, целиком посвящённом 3-й отдельной стрелковой бригаде, где М.Л.Кондратова является «Администратором», она опубликовала вот здесь - http://3osbr.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=62:2011-05-29-19-46-55&catid=34:2011-03-20-21-55-35&Itemid=60 - следующую биографию комбрига П.М.Гордеева (текст в квадратных скобках - наш): «Командир 3-ей отдельной стрелковой бригады 8[-й] Армии, полковник, [звание присвоено] пр[иказом Народного Комиссара Обороны Союза ССР за] № 01378 [за] 1938 г[од]. Род[ился] 29.01.1901 в г[ороде] Колпино, Ленинградской обл[асти РСФСР; на момент рождения П.М.Гаврилова село Колпино ещё не являлось городом, ныне – город Колпинского района города федерального значения Санкт-Петербург, Российская Федерация,] русский, служащий[,] из рабочих. Член ВКП(б) с 1927 [года], п[артийный] б[илет за №] 1973585, в других партиях не состоял. Образование: сельская школа г[орода] Колпино, [окончил в] 1913 г[оду]; Вступил в РККА 26 октября 1919 [года и в дальнейшем служил]: 10.1919. [-] Отдельная караульная команда, Детское село [Детское Село], красноармеец; 06.1920. [-] 10-я [10-й] отдельный запасный стрелковый полк, Ленинград [в 1914 – 1924 годах этот город назывался «Петроград»], красноармеец; 12.1920. [-] 8-я Ленинградская [Петроградская] пехотная школа, курсант; 11.1923. [-] 31-й стрелковый полк, командир отделения; 04.1924. [-] 31-й стрелковый полк, командир взвода; 10.1926. [-] 31-й стрелковый полк, командир роты; 10.1927. [-] 32-й стрелковый полк, командир роты; 01.1931. [-] 48-й стрелковый полк, командир батальона; 02.1932. [-] Ленинградские бронетанковые курсы, слушатель, [зачислен] пр[иказом по] РВС СССР [за] № 00531; 09.1932. [-] 56-я стрелковая дивизия[,] начальник автобронетанковой службы дивизии; 06.1938. [-] 33-я стрелково-пулемётная бригада 7[-го] механизированного корпуса, помощник командира бригады; 20.07.1940. [-] 3-я отдельная стрелковая бригада, командир бригады, [назначен приказом] НКО пр. № 03296. В 1941 г[оду] пропал без вести [(числится таковым с] 21.10.1943 [по приказу] ГУК [РККА за] № 01748\пр.[)] «Пропал без вести в 1941 [году]» [(числится таковым по директиве] ГУФУ [РККА за] № 0177 [от] 02.06.1943; «Пропал без вести с сент[ября 19]41 [года]» [числится таковым по приказу] ГУК НКО [зв] № 01741/пр. [от] 21.10.1943[)]. 08.02.1946. [-] Начальник военной кафедры Московского института инженеров коммунального строительства, [назначен приказом по] ГУК [РККА за] № 9 14.06.1948 г[ода -]. Уволен в отставку по ст[атье] 43[-й КЗОТ ТСФСР] (по болезни) с правом ношения военной формы с особыми отличительными знаками на погонах пр[иказом за №] 01176 Награды: Юбилейная медаль ХХ лет РККА – 1935г[од; так как данная медаль была учреждена Указом Президиума Верховного Совета Союза ССР только 24 января 1938 года, то полковник П.М.Гаврилов никак не мог быть награждён ей ещё в 1935-м!]; Орден «Красного Знамени» - 1940г[од]. Характеристике на карточке: «Политически развит, идеологически выдержан. Своим товарищеским отношением смог заслужить авторитет среди подчинённых. К работе подчинённых относится самокритично. Преданный член партии Ленина – Сталина.» Парт[ийных] взысканий не имеет. Женат [на Гавриловой Татьяне Михайловне, проживавшей в период Великой Отечественной войны в эвакуации по адресу: Казахская ССР, Северо-Казахстанская область, Пресновский район, деревня Пресновка, Кооперативная улица, дом 29]». (В учётно-послужной карточке, откуда на указанном сайте были приведены данные сведения, почему-то не было отражено, что до войны полковник П.М.Гаврилов окончил Курсы усовершенствования командного состава Красной Армии.) При обсуждении данной информации на «Военно-историческом форуме» М.Л.Кондратова вот здесь - http://vif2ne.ru/rkka/forum/2/co/82807.htm - так прокомментировала процитированную нами выше информацию со своего сайта: «Интерес представляет судьба комбрига полковника Гаврилова, который до последнего времени считался погибшим при попытке отхода первого эшелона (катер потопили). На самом деле - судьбы его совершенно иная, что в новом свете выставляет многие события боевых действия на о[с]тровах и дальнейшее описание судеб участников обороны». Во всём изложенном нами выше отобразилась неспособность «Администраторши» сайта критически подойти к содержащейся в документах информации и неумение проанализировать её. Ибо две последние записи о прохождении службы полковником Петром Михайловичем Гавриловым (за 1946 и 1948 год) не имеют к бывшему командиру 3-й отдельной стрелковой бригады ровно никакого отношения! Речь идёт об обычной писарской ошибке, когда очередные записи о живом офицере с таким же званием и полностью совпадающими Ф.И.О. (весьма распространёнными) были ошибочно внесены на карточку погибшего. В противном случае возникает целый ряд вопросов: как спасся (или кем был спасён) полковник Гаврилов из холодной октябрьской воды Ирбенского пролива вдалеке от берега, где и как он провёл последующие три с половиной года до окончания войны (если известно, что реально ни в спасительной Швеции, ни в немецком плену его в 1941 – 1945 годах не было) и т.п. …"

полная версия страницы