Форум » РККА 22 июня 1941- 18 ноября 1942 года » Знамёна частей РККА утерянные во время б/д и найденые после войны. » Ответить

Знамёна частей РККА утерянные во время б/д и найденые после войны.

Coast70: I. Утраченые и найденые. II. Утраченые и выданы новые III. Утраченые, судьба не известна IV. Уничтоженые, во избежания захвата противником Судьба знамён в Брестской крепости Ветка обсуждения: http://vif2ne.ru/rkka//forum/0/co/59286.htm I. Утраченые и найденые. 1. Знамя 285-го полка 183-й сд было утеряно в 1942 г. или 8 сентября 1941 г. Найдено С. Степановым в 2008 г. у д. Черный Ручей Подробнее: [url=http://www.srpo.ru/forum/index.php?topic=595.0]http://www.srpo.ru/forum/index.php?topic=595.0[/a] [url=http://novved.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=5183]http://novved.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=5183[/a] Репортаж НТВ: [url=http://www.youtube.com/watch?v=nY7nseQe9T8]http://www.youtube.com/watch?v=nY7nseQe9T8[/a] [more]Забытый полк 20.06.09. 02:36 Каждый год работа поисковиков открывает нам новые страницы Великой Отечественной войны и имена тех, кто погиб без вести на полях сражений После публикации в «НВ» материала о том, как в болотах Демянского района было найдено знамя 285-го стрелкового полка, в нашу редакцию пришло письмо от жителя Удмуртской республики Петра МЫМРИНА: «Пишет вам внук солдата, пропавшего без вести. Я и моя семья уже давно пытаемся найти хоть что-то, что прояснит его судьбу. По некоторым данным, мой дед Петр Антонович Мымрин воевал именно в 285-м стрелковом полку». Еще больше подобных запросов получили руководитель Новгородской военно-исторической поисковой организации «Эхо войны» Денис СМИРНОВ и тележурналисты НТВ, создавшие цикл репортажей, посвященных пропавшему полку. И им в свою очередь тоже удалось на многое пролить свет. У Чёрного Ручья Нынешней весной поисковый отряд «Железная земля», созданный на базе «Эха войны», вновь уходил в болота и леса Демянского района. Работу было решено продолжить в том же месте, где год назад и нашли знамя 285-го стрелкового полка. Направление поисков определяли, ориентируясь на скупые сведения о тех боях, которые шли здесь в начале войны. Из военной литературы было известно лишь то, что полк погиб в первые месяцы 1941-го, выполнив свою главную стратегическую задачу — он сдержал наступление фашистов и дал время укрепить оборону Ленинграда. Болотистая местность, вода, множество ям, блиндажей и окопов не делали работу легкой. Металлоискатели пищали на каждом шагу, но ни документов, ни останков солдат не попадалось. Помогли старожилы деревни Черный Ручей. Валентина Данилова рассказала поисковикам, что девчонкой видела, как наши пленные под прицелами немецких автоматчиков закапывали в ямах своих погибших товарищей. Баба Валя решила показать одно из таких мест в ольховнике, куда она раньше долгие годы носила цветы. Сейчас Валентина Данилова с трудом узнавала заросшую лесом местность, и лишь когда прибор среагировал на старую каску, щупы поисковиков наткнулись на что-то твердое. Тогда пробили шурф, и на глубине полутора метров действительно нашли кости. Это была одна из тех самых ям, в которой, по слухам, были закопаны 60 человек. В первый же день удалось найти и десять смертных медальонов. Многие из них прогнили насквозь, но некоторые удалось прочитать, и сейчас идут поиски родственников погибших. Денис Смирнов рассказал, что в этом немало помогли журналисты НТВ: — Они отыскали родственников одного из солдат, чей медальон мы нашли. По двум другим ведется работа. Оба солдата родом из деревни, а там всегда были большие семьи, так что, надеемся, родные найдутся. Благодаря репортажу НТВ откликнулись из Санкт-Петербурга дочь и внук заместителя командира штаба 285-го стрелкового полка Алексея Васильева, а также Петр Петров — внук красноармейца, сражавшегося в этом полку. А вскоре мне сообщили, что и меня разыскивает кто-то, имеющий прямое отношение к 285-му полку. Это оказался внук капитана Александра Ранцева, начальника штаба, который был ранен под Старой Руссой и умер от ран в июле 1941 года. Узнав, что дед был в военном госпитале, расположенном на территории курорта, он с отцом поехал туда и через Музей Северо-Западного фронта нашел бывшую медсестру Валентину АЛЕХНОВИЧ, которая не только лично захоронила в июле 1941 года 37 умерших от ран солдат прямо на территории госпиталя (а ныне курорта), но записала и сохранила их имена. Был в этом списке и Александр Ранцев. А также еще два солдата из 285-го стрелкового полка: Кожевников Алексей Федорович и Коноков Николай Николаевич. Сейчас мы нашли точное место могил, напротив 1-го корпуса курорта, и пытаемся решить вопрос о перезахоронении. А медсестру мы теперь вместе с внуком начальника штаба часто навещаем. Я тоже решила встретиться с этой удивительной женщиной, которая долгие годы хранила имена погибших солдат. Горячая память Дверь открыла пожилая женщина со следами былой красоты. В том, что Валентина Алехнович в молодости была действительно красавицей, подтвердили и фотографии, висевшие на стене в комнате: она — с фронтовыми друзьями, с мужем, в строгой военной гимнастерке и с боевыми наградами. В ее квартире с такой же почестью, как ордена и медали, хранятся разве что старые, пожелтевшие от времени тетради, военные дневники, куда она скрупулезно заносила все передвижения своего военного госпиталя: Парфино, Лычково, Валдай... Десятки городов, поселков и маленьких деревушек, служивших временным пристанищем для раненых и медперсонала на пути следования госпиталя за действующей армией. Последний из городов — Берлин, добралась до которого рядовая Алехнович в 1945-м через шесть фронтов и тысячи смертей. Но свое первое крещение войной она не забудет никогда. Война застала выпускницу десятого класса в родной Старой Руссе. Немцы стремительно приближались к городу, привычными стали бомбежки. Вместе с подругами Валентина пошла в горком комсомола, заявив, что хочет хоть чем-то помочь фронту. После коротких курсов ее направили в военный госпиталь, который с началом войны развернули на территории местного курорта. С первых часов работы пришло ощущение, что война уже совсем рядом. Вокруг были кровь и стоны сотен раненых — их надо было спасать от наступавших немцев. Но первая же попытка молоденькой медсестры добраться до железнодорожного вокзала чуть не стоила ей жизни: — Вокруг бомбили, и санитарные машины не раз попадали под обстрел, но это был единственный путь. Вот и в тот раз думалось, что проскочим. Помню, стояла жара, а машина была битком набита солдатами. У реки они попросили меня набрать воды и собрали фляжки. Но только я спустилась под берег, начался кошмар: вдруг стало темно, словно ночью, я не сразу и поняла, что это земля поднялась вверх от разрывов бомб, заслонив солнце. Не помню, сколько я лежала, обхватив руками голову. А когда все стихло и я выбралась наверх, то увидела лишь обломки своей машины и тлеющие искореженные трупы тех, чьи фляжки сжимала в руках. Ни одного живого человека не осталось. Не могу всё это вспоминать, тяжело... Действительно, в воспоминаниях Валентины Александровны много тяжелого: как при наступлении немцев уносили безнадежно раненных, но еще живых, в морг, как в спешке хоронили умерших там, где они умирали, как сама она страдала от ран, тифа, голода, холода и сырости в землянках и блиндажах, как встретила и снова потеряла в военной неразберихе свою мать, как потом, уже в мирной жизни, врачи запретили ей иметь детей. Но, как призналась мне пожилая женщина, самое тяжелое для нее все-таки — хранить память о тех, кто умирал на ее глазах. В уникальном архиве бывшей медсестры есть данные о всех солдатах и офицерах, которые умерли от ран на ее глазах и были захоронены персоналом госпиталя в ближайших лесах и полях. В аккуратно расчерченных графах проставлены имя, фамилия, отчество погибшего, год рождения, воинское звание, дата смерти и место захоронения. Молоденькая медсестра вела эти скорбные списки всю войну, и сейчас жалеет лишь об одном: — Куда я только не обращалась — в Совет ветеранов, на радио, — никому эти фамилии не нужны. А ведь где-то еще живы родственники, для которых их отцы и деды числятся как пропавшие без вести. В Санкт-Петербургском архиве военно-медицинских документов, где я несколько лет переписывала имена тех, кто лежал в нашем госпитале, есть еще несколько журналов, которые надо бы изучить. Да только сил у меня делать это в одиночку не осталось. Поиск продолжается Руководитель поисковой организации «Эхо войны» Денис Смирнов рассказал, что уже скопировал эти списки и сделает все, чтобы их обнародовать и увековечить память тех, кто до сих пор покоится на территории Старорусского курорта — прямо под дорожкой, по которой гуляют отдыхающие. Продолжится и поиск погибших красноармейцев 285-го стрелкового полка. По его словам, этим летом отряд «Железная земля» вновь отправится в экспедицию к демянской деревушке Черный Ручей: — Внук красноармейца 285-го стрелкового полка Петр Петров рассказал, что сам пытался восстановить картину событий 1941 года и выяснил, что части документов о потерях в первые месяцы войны в архивах нет. Скорее всего, сейф с документами полка до сих пор где-то там, в демянских лесах, так что мы продолжим поиски. Не так давно мне в руки попало несколько документов, явно 285-го полка, которые передал житель Черного Ручья. Он рассказал, что пару лет назад в нескольких метрах от места, где нашли полковое знамя, был обнаружен ящик политрука с документами. Его передали в поселковую школу, а учителя уже — руководителю демянско

Ответов - 40, стр: 1 2 All

РККА: В Слонимском краевдческом музее есть только фотография знамени 487 сп 143 сд. Само знамя скорее всего находится в Москве.

Coast70: Спасибо! Информацию внёс.

IAM: Coast70 пишет: 8. Знамя 28-го СП 75-й сд (бывший Вышневолоцкий 144-й полк Чапаевской дивизии) закопано в лесу ок. д. Замшаны Малоритского р-на Брестской обл. Найдено после войны. Фото из книги "Буг в огне". Подпись к снимку - "Знамя 144-го стрелкового полка 75-й стрелковой дивизии. Лишь в декабре 1960 года оно было найдено у д. Замшаны Брестской области.".


Coast70: СПАСИБО!

krok: http://imf.forum24.ru/?1-5-60-00000029-000-0-0-1209487888 Тут пишут немцы знамя захватили, дивизия всёже после воевала.

krok: О Знамени 43-го гв. минометного полка в мемуарах Ортенберга Д.И. - http://militera.lib.ru/memo/russian/ortenberg_di3/06.html

туляк: У меня есть такая информация Анисья Федоровна Курипко (д. Тарасовки Вильшанского района Кировоградской области) после освобождения Кировоградчины в 1944 году передала знамя 745-го сп 141сд и ценные документы в местную воинскую часть /Источник: диссертация Клюенко Д.М. Коммунистическое подполье и партизанское движение. Киев, 1971 - Дк 72-7/657/. Дальнейшая судьба Знамени неизвестна

RUSLAN: Coast70 пишет: 10. 26. Знамя 56-й сд вынесено интендантом Михно или спрятано партизаном А. Зелютковым. По другой версии вынесено капитаном В.В. Куликовым и ст. лейтенантом Ф. Т. Максимовым и передано 30.7.41 у д. Узносное Толочинского р-на Витебской обл. А. Зелюткову и К. Мясникову. В мае 1943 г. передано в Москву. Ильин Владимир Петрович ''Партизаны не сдаются' В дни тяжелых боев против наступающих гитлеровских захватчиков, когда наши войсковые соединения отступали, в лесу около деревни Взносное 30 июля были тяжело ранены командиры Красной Армии В. В. Куликов и Ф. М. Максимов. У них находилось знамя 56-й Московской дивизии. Эти командиры, находясь в тяжелом состоянии и боясь, что знамя попадет в руки противнику, решили передать его на хранение деревенским юношам Зелюткову А. К. и Мясникову К. Д., которые надежно спрятали его в лесу и сохранили, надеясь, что настанет время, когда оно будет востребовано. И такое время настало. В свободные часы после выполнения какого-либо задания или после того, как побывал на посту, хорошо было постоять около партизанского костра и послушать бесконечные рассказы своих товарищей. Чего тут только ни услышишь: и новый анекдот, только что придуманный партизаном на посту, и рассказ о своей довоенной жизни бывалого партизана, и многое другое, Но сегодня около костра оказался Гриша Орешич, ординарец комбрига, который считался большим знатоком военного дела, и на этот раз решил посвятить своих молодых слушателей в некоторые особенности различных военных законов. — А вы знаете, — начал он, — каждая войсковая часть обязательно должна иметь свое знамя и строго хранить его. Около него всегда стоит на посту часовой. Причем на этот пост под знамя ставят самых лучших бойцов. И в походе, и в бою знамя находится вместе с этой войсковой частью. А если случится так, что в тяжелом бою погибнет весь людской состав, а знамя останется целым, то эта войсковая часть снова пополнится людьми, и она будет существовать. Но вот, допустим, все солдаты и командиры останутся целыми и невредимыми, а знамя попадет в руки врагу или просто потеряется, то такая войсковая часть уже перестанет существовать, а оставшихся в живых солдат и командиров расформируют по другим частям. Молодые партизаны с некоторым недоверием слушали Орешича и не особенно-то понимали, в чем же заключается могучая сила воинского знамени. — Наша бригада тоже является воинской частью? — спросил кто-то из партизан. — И у нас есть знамя? — Ну, у нас совсем другое дело. Мы же партизаны, [225] патриоты своей Родины, добровольно организовались в бригаду для борьбы с ненавистным врагом. У нас может и не быть своего знамени, — несколько неуверенно ответил Орешич. Наступившее молчание вдруг нарушил возбужденный голос Аркадия Зелюткова: — В таком случае у нашей бригады тоже будет воинское знамя. У меня еще с прошлого года хранится знамя дивизии Красной Армии. Все сидящие у костра партизаны повернулись к Зелюткову и вопросительно посмотрели на него. — Ты чего, смеешься или серьезно говоришь? — спросил Орешич. — Серьезно говорю. У меня есть знамя 56-й Московской стрелковой дивизии. Летом 1941 года, когда наша армия отступала под ударами немцев, мне это знамя передали на хранение отступающие командиры. Оно у меня спрятано в лесу около Взносного. — А почему же ты молчал об этом и никому не говорил раньше? — Откуда же я знал, что это так важно. Я думал, что это просто красивый флаг, не имеющий особого значения, — оправдывался Зелютков. — А что же теперь делать? — Необходимо сейчас же сообщить об этом комбригу! И Орешич поспешил в землянку к Гудкову. Партизаны, сидящие у костра и слышавшие весь этот разговор, теперь поняли, что дело это и правда серьезное, и с сожалением смотрели на Зелюткова: попадет ему, наверное, что столько времени прятал у себя знамя целой дивизии, которую теперь, наверное, уже расформировали. Через несколько минут Зелюткова позвали в землянку к комбригу. Его долго не было, и партизаны начали уже беспокоиться за своего товарища: видать, комбриг сильно ругает его за то, что он долго молчал. Наконец, из землянки от Гудкова вышел улыбающийся во весь рот Зелютков и сообщил: — Комбриг сказал, что знамя будет отправлено за линию фронта и меня обязательно наградят за него! На другой же день под охраной двух партизан Зелютков принес в землянку Гудкова это знамя. Все партизаны бригады с особым интересом и вниманием разглядывали красивое красное знамя с золотистыми буквами на нем. Все они понимали, что это знамя уже было и полито кровью погибших бойцов Красной Армии летом 1941 года, когда шли тяжелые бои с гитлеровскими оккупантами. В бригаде еще не было радиосвязи со штабом партизанского движения, так как еще не прибыл обещанный радист с радиостанцией. Поэтому Гудков вместе со своим ординарцем сразу же поехал в заслоновскую бригаду и передал в Штаб партизанского движения следующую радиограмму: «В бригаде Гудкова находится партизан Зелютков, который сохранил знамя 56-й Московской стрелковой дивизии. Гудков». Через несколько дней из бригады Заслонова Гудкову привезли радиограмму: «Гудкову. Второго марта на посадочную площадку бригады Заслонова прилетит самолет. Партизана Зелюткова со знаменем отправить этим самолетом в Москву. Связь держите с бригадой Заслонова. Рыжиков». Зелютков вместе со знаменем дивизии был отправлен на самолете в Москву, откуда через несколько недель прислал письмо Гудкову, в котором сообщал: «Здравствуйте, Николай Петрович! Пишет вам Аркадий Зелютков. В бригаду я не вернусь. Знамя дивизии вручил кому надо. За знамя меня наградили Орденом Красного Знамени. Сейчас я зачислен в военное училище. Учусь в Москве. Написал вашей жене письмо, что Николай Петрович жив и здоров. Он находится в Белорусских лесах. Воюет там против немцев. Я был в его партизанской бригаде, а сейчас нахожусь в Москве». Дальше в письме была приписка: «Передайте от меня привет моим родителям во Взносное и большой всем привет вам, партизанам. Зелютков».

panzermehaniker: Знамя колхоза ?

Djankoy: Скорее сельского совета....причем судя по надписи переходящее, наградное.

Coast70: знамя 305-го пушечного артиллерийского полка В период Смоленского сражения этот полк вел тяжелые бои с противником. В одном из боев он попал в окружение. Тяжелораненый полковой комиссар передал знамя полка Ольге Филипповне Пискаревой - жительнице д. Баталы. Долгих два года в условиях фашистской оккупации русская крестьянка хранила полковое знамя, а 8 сентября 1943 г., после освобождения деревни, передала его командованию Красной армии. За спасение полкового знамени О.Ф. Пискарева была награждена орденом Красного Знамени.

Coast70: Встретилась и вот такая информация с фото: "Торжественно вручение правительственных наград - орденов ОВ II ст. патриоткам-колхозницам Марии Павловне и Ульяне Михайловне Белоград. Они в тяжёлые дни оккупации хранили боевое знамя танкового полка РККА." Знамя какого тп они хранили?

туляк: Coast70 пишет: знамя 305-го пушечного артиллерийского полка В период Смоленского сражения этот полк вел тяжелые бои с противником. Любопытно!!! см. Наградной лист на Подвиге командира полка полк. Комарова Василия Филимоновича Как же 305 пап смог добраться из района Н.Волынска в район Ельни летом 1941г.? Чудо?

Coast70: туляк пишет: Любопытно!!! Если, что то это отсюда: http://www.artillery-museum.ru/schema-5.html Знамя, я так понял, находится в Артиллерийском музее (г. Петербург)

Моонзундец: В копилку раздела "III. Утраченые, судьба не известна". Боевое Знамя дислоцированной на Моонзундских островах 3-й отдельной стрелковой бригады было, по имеющимся у меня данным, в первых числах октября 1941 года закопано в южной части полуострова Сворбе острова Эзель (ныне - Сырве, Сааремаа, Западно-Эстонский архипелаг). Никем никогда не обнаруживалось... Боевое Знамя одного из двух стрелковых полков этой бригады - 46-го - было взято с собой при эвакуации (читай "бегстве") командования полка во главе с майором Аркадием Соломоновичем Марголиным с Эзеля на соседний остров Даго. Когда 04.10.1941 его катер был интернирован в Швеции, знамени на нём уже не было. Таким образом, место "утраты" Боевого Знамени 46 сп - Балтийское море между островами Эзель и Готланд (Швеция)... О судьбе Боевых Знамён остальных подразделений бригады нет никаких упоминаний ни в советских, ни в немецкеих источниках и публикациях. Предполагаю, что все они были уничтожены или спрятаны там же и тогда же, когда и Боевое Знамя бригады... Речь идёт о Боевых Знамёнах следующих подразделений: - 79-й стрелковый полк, - 39-й артиллерийский полк, - 69-й отдельный пулемётный батальон, - 206-й отдельный батальон связи, Предположитель, Боевые знамёна имели также: - 32-й отдельный зенитный артиллерийский дивизион, - 111-й отдельный противотанковый артиллерийский дивизион, - 174-й отдельный сапёрный батальон. Буду благодарен за любую информацию на эту тему!

OFS: Моонзундец пишет: Боевое Знамя одного из двух стрелковых полков этой бригады - 46-го - было взято с собой при эвакуации (читай "бегстве") Ну, вы бы, разумеется, нашли иное решение. Телепортировались через нуль-Т в Ленинград?

Моонзундец: Хотя это к данной теме никакого отношения не имеет, но про себя говорить не буду - там в той обстановке не был... Вы, кстати, тоже... Командование 3-й отдельной бригады в целом и двух из трёх полков - 46-го стрелкового и 39-го артиллерийского - "эвакуировалось" (первые - неудачно, остальные - в Швецию), а вот командование третьего полка - 79-го - осталось со своими солдатами, и его командир майор Ладеев погиб в бою... Как и подобает командиру... Ну, а если по делу – по знамёнам-то что имеете?

OFS: Воротничок застегните для начала, иначе получите наряд вне очереди, рядовой. Все мы тут книги читали и состав бригады знаем. ПЫСЫ Борисыч, это не вы ли? Гы гы гы!

Моонзундец: Да, Дмитрий, это я! Это хорошо, что уже на второй день самостоятельно дошло, раз в самых первых моих сообщениях здесь фамилию мою не прочитали. Как я писал выше (в том числе - и в том моём ответе, который почему-то "удалился") Моонзундец пишет: Ну, а если по делу – по знамёнам-то что имеете? Раз пока ничего нет, то продолжу я. Боевое Знамя 242-го гаубичного артиллерийского полка 67-й стрелковой дивизии вместе с сейфом со штабными документами были уже 23.06.1941 закопано 3 военнослужащими в районе Либавы. Имена всех троих мне известны, но после войны объявился лишь один из них, который в 1965 году составил схему захоронения. Но ей, увы, никто не заинтересовался...

OFS: Я очень рад вам! Работаем!



полная версия страницы